Валентин Катасонов. О «правильном» учебнике по экономике
Преподавать в вузе я начал ровно полвека назад – в 1975 году. Преподавал с тех пор самые разные дисциплины, имеющие отношение к экономике: экономическую географию, историю экономических учений, экономическую историю, политическую экономию, экономическую социологию, международные финансы, проектное финансирование и т.п.
На рубеже 1980-90-х гг. в стране произошла самая настоящая революция. Которая в том числе захватила все образование, включая экономическое. В сфере экономического образования уже более трех десятилетий наблюдается самый настоящий хаос. Впрочем, его можно назвать «управляемым хаосом». Экономическое образование подается как «экономическая наука», знание которой необходимо не только тем, кого называют «профессиональными экономистами», но всем гражданам, включая инженеров, врачей и домохозяек.
Прекрасно помню, что во введениях советских учебников по политической экономии назывались три основных цели изучения этой дисциплины. Первая – дать возможность студентам лучше понять, как устроено общество (поскольку экономика – важная часть общества). Вторая – через познание экономических законов дать советским людям инструмент совершенствования социалистической экономики. Третья – через изучение экономики и ее законов формировать и совершенствовать марксистско-ленинское мировоззрение молодого человека.
Чисто интуитивно оцениваю, что политическая экономия в советских вузах примерно в равной степени решала все три названные задачи. Была куча специальных экономических дисциплин. Например, экономическая история, история экономических учений, экономика промышленности, экономика торговли, международные экономические отношения и т.п. Но и в них обязательно присутствовала идеологическая компонента. По-своему это было правильно. Ибо прочность государства зависит от его идеологического фундамента. И советские коммунисты его укрепляли как могли. Другое дело, что марксизм-ленинизм оказался не очень крепким фундаментом. В чем все мы убедились на рубеже 80-90-х годов.
А что сегодня? Нам, согласно Конституции РФ, написанной под диктовку американских консультантов, вообще запрещено иметь свою официальную идеологию (статья 13 Основного закона). С учетом этого, к сожалению, строилось и функционирует российское образование. В том числе экономическое. Учебники и учебные пособия по экономике, используемые в вузах, сегодня называются по-разному: «Экономика», «Основы экономики», «Введение в экономику», «Экономическая теория», «Макроэкономика», «Микроэкономика», «Экономикс» и т.п. Про учебники и учебные пособия более прикладного характера я вообще не говорю. Они называются «Менеджментом», «Маркетингом», «Краудфандингом», «Аудитом» и прочими англоязычными терминами.
На рынке экономической литературы в глазах рябит от многообразия учебников и учебных пособий. Попытался подсчитать, сколько вариантов книг с названием «Экономическая теория» предлагают наши книжные магазины. На данный момент – более пятидесяти вариантов «Экономической теории». Мой знакомый профессор, преподающий дисциплину «Экономическая теория» и сам не знает, зачем такая уйма учебников по данной дисциплине. Другой знакомый профессор пошутил: все эти учебники создаются с помощью искусственного интеллекта. «Добавленная стоимость» профессоров и доцентов в создание конечного продукта составляет всего несколько процентов. Горькая шутка, очень похожая на правду.
Все это многообразие учебников и учебных пособий по экономике имеет немало схожего.
Во-первых, во всех имеется масса ссылок на иностранных, почти исключительно западных авторитетов в области экономической мысли. Русские имена встречаются крайне редко, как исключение.
Во-вторых, замалчивается экономическая история Советского Союза, особенно та ее часть, которая связана с индустриализацией и созданием модели плановой экономики.
В-третьих, всячески подчеркивается, что предлагаемые учебники и учебные пособия свободны от всякой идеологии. Читателя советский учебников по политэкономии заранее предупреждали, что эти учебники помогают формированию марксистско-ленинского мировоззрения. А нынешние экономические учебники, наоборот, обещают читателю, что никакой идеологии. Что ему предлагается исключительно «объективная» картина экономики.
Вот, например, учебное пособие «Экономическая теория. Введение в экономику. Макроэкономика» (издательство ГОУ ВПО «Тамбовский государственный технический университет», 2009 г.). Во введении читаем: «Предлагаемое учебное пособие по своему содержанию представляет собой попытку авторов… увязать в единую систему разнообразные концепции, раскрыть то общее, что их объединяет, освободив при этом экономическую науку от идеологических наслоений».
Итак, ученая публика, пишущая учебники и читающая лекции по экономике, всячески дистанцируется от идеологии. Она постоянно напоминает, что представляемая ими экономика – наука. А в науке нет места «субъективной» идеологии. Все зиждется на законах, не зависящих от воли и желания людей. Как, например, в физике с ее законами Ньютона, Ома, Кирхгофа, законами термодинамики и т.д.
С претензиями экономики на статус «науки» я знаком еще с советского времени. В советских учебниках политэкономии говорилось, что они представляют науку. А что такое наука? Наука как знание в отличие от каких-то домыслов и эмпирических наблюдений обладает таким обязательным атрибутом, как закон. А закон отражает устойчивые причинно-следственные связи в мире. Припоминаю, что при всем уважении к политэкономии (которую преподавал без малого полтора десятка лет) у меня были большие сомнения насчет того, что это наука. В учебниках по политэкономии капитализма упоминалось около десятка законов.
Взять, к примеру, так называемый «основной экономический закон капитализма». Самая краткая его формулировка: «Цель капиталистической экономики – получение прибавочной стоимости». У меня были сомнения в том, что у экономики могут быть цели. Цель может быть у человека. А любая цель субъективна. Кто-то может стремиться к получению прибавочной стоимости (путем эксплуатации наемного работника). Для кого-то это неприемлемо по моральным соображениям. А кто-то стремится изменить общественный порядок таким образом, чтобы эксплуатация человека человеком для получения прибавочной стоимости была недопустима.
Вторым по значимости в учебниках значился закон стоимости. Суть его в том, что обмен товаров совершается в соответствии с количеством общественно необходимого труда, затраченного на их производство. Указывалось, что данный закон стихийно регулирует распределение общественного труда и средств производства между отраслями товарного хозяйства, основанного на частной собственности. Действует через механизм рыночных цен: колебания цен вокруг цены производства показывают производителям, на какие товары повышается спрос и какие из них являются излишними. Но почему-то авторы учебников не замечали, что указанный закон нарушается в процессе наёмного труда: работнику вместо эквивалента общественного труда, вложенного им при производстве, предлагается в денежной форме заработная плата, равная стоимости воспроизводства его как рабочей силы. Впрочем, может быть, авторы и замечали указанную «несостыковку», но обходили ее стороной. Потому что тогда они должны были подвергнуть сомнению «непогрешимость» «классика марксизма», который и сформулировал указанный закон стоимости.
Уже не приходится говорить о том, что Маркс описывал капитализм времен «свободной конкуренции». А вскоре после его смерти капитализм стал стремительно перерастать в стадию монополистического капитализма. С его монопольно высокими и монопольно низкими ценами. Что, по сути, похоронил марксову формулировку закона стоимости. Но авторы советских учебников по политэкономии, придерживаясь «политкорректности», и эту «несостыковку» предпочли не замечать.
Для солидности в советские учебники был также включался закон ренты. Его сформулировал представитель английской политической экономии Давид Рикардо: «Сумма земельной ренты определяется избытком производимой на ней продукции в сравнении с той, какую может дать наименее плодородная земля, используемая таким же образом». Обычная вычислительная операция, формула. Можно включить в учебник по арифметике. Причем тут закон?
Припоминаю, что еще был закон конкуренции. Мол, конкуренция – имманентное свойство капитализма. А вот произошло перерастание капитализма в его высшую стадию – монополистическую, и конкуренции уже нет. Конкуренция – свойство, а не закон. Это как человек. Скажем, в молодости у него были густые кудри на голове. А в старости – лысина. В молодости — все 32 зуба. А в старости – импланты. Меняются внешние признаки человека. А физиологические законы его тела продолжают работать до самой смерти. Но в том-то и дело, что о настоящих законах в учебниках политэкономии не было сказано ни слова.
Только сейчас я начинаю понимать, что подобные «законы» включались в учебники политэкономии с целью поднять ее статус до уровня «науки». С наукой не поспоришь. Спорить, например, с марксистско-ленинской экономической «наукой» в советское время было все равно, что сомневаться, что 2 Х 2 = 4. А такие сомнения могли для граждан (особенно с партийным билетом) плохо кончаться.
Вернемся в сегодняшний день. Во всех учебниках по экономике уверенно говорится, что экономика – наука. А какими законами может похвастаться современная экономическая наука? В целом ряде учебников по экономической теории я не нашел упоминания ни одного закона. Авторы таких учебников ничтоже сумняшеся используют слово «наука» как синоним слова «теория».
Вот, например, в упомянутом выше учебном пособии Тамбовского государственного технического университета «Экономическая теория» второй раздел называется «Экономическая теория как наука». Но в нем так не объясняется, почему экономическую теорию следует считать наукой. В самом разделе преобладает слово «теория». Во всем учебном пособии я обнаружил упоминания лишь двух законов: «закона убывающей полезности» и «закона убывающей отдачи». Жидковато. Да и то, что авторы назвали «законами» я бы назвал «очевидностями» или «бытовыми аксиомами». Причем с разного рода исключениями.
А вот учебник для вузов «Экономика» (2006), написанный профессором Высшей школы экономики Игорем Липсицем. В нем я обнаружил два экономических закона, вынесенных в названия глав. Это глава 3 «Закон спроса и поведение покупателей» и глава 4 «Закон предложения и логика бизнеса». В них автор подробно описывает, что такое спрос и предложение. Но почему они возведены в ранг законов, объяснения я так и не нашел.
Но все-таки мне удалось найти один учебник, в котором автор попытался порассуждать на тему экономических законов. Это учебник для вузов А. Попова «Экономическая теория» (2006 г.). В нем я обнаружил раздел «Экономические законы и категории. Объективные экономические законы, субъективно-психологические законы». Приведу фрагмент данного раздела: «Под экономическими законами мы понимаем необходимые, устойчивые, повторяющиеся связи и взаимозависимости экономических явлений в процессе хозяйственной деятельности на разных этапах общественного развития. Каждый закон выражает как качественные, так и количественные стороны экономических явлений и процессов в их единстве. Экономические законы по своему характеру делятся на объективные и субъективно-психологические. Объективные экономические законы. Экономические законы хозяйственного развития, как и законы природы, имеют объективный характер. Они не зависят от воли и сознания людей. Но в отличие от законов природы они действуют через производственно-экономическую деятельность людей. Экономические законы существуют в виде общих и специфических. Общие – это законы, которые действуют во всех типах общественного хозяйства (закон повышения производительности труда, закон разделения труда). Специфические – это законы, действующие в отдельных типах хозяйства. Например, качественное различие законов распределения и присвоения продуктов труда при первобытном и рабовладельческом строе, при феодальном и капиталистическом обществах. Сюда можно отнести законы товарного производства, законы денежного обращения».
Не буду слишком долго комментировать приведенный текст. То, что А. Попов называет «законами, действующими в отдельных типах хозяйства», на самом деле не законы, а свойства типов хозяйства. Мы же не говорим, что, например, наличие у человека глаз и ушей – закон. Мы говорим, что это неотъемлемая часть человеческого организма. Уж как-то фривольно наши ученые мужи от экономики стали использовать слово «закон». Видимо, для того чтобы повысить статус и авторитет тех, кто считает себя «профессиональными экономистами». Тех, кто открывает «законы» и тех, кто руководствуется этими «законами» на практике.
Возникает естественный вопрос: если в экономике все детерминировано законами, что делать бедному человеку? Где же проявление его свободы и воли? А их не должно быть. Человек просто должен знать эти законы, чтобы не угодить в какую-то неприятность. Как, например, игнорирование правил может привести водителя автомобиля к ДТП. Ну хоть какой-то люфт для собственных действий в экономике может иметь человек? Тот же А. Попов, которого я выше цитировал, никаких шансов для проявления свободы человеку не оставляет. Человек, оказывается, помимо его воли и желания управляется «субъективно-психологическими законами»: «Хозяйственная деятельность не может обходиться без вмешательства экономической психологии. Особенно активно она проявляется в рыночных условиях. При выборе производственных решений и их осуществлении люди поступают во многом в соответствии со своим экономическим сознанием и интересами. В результате в хозяйственном поведении проявляются определенные психологические законы, под влиянием которых формируется субъективная деятельность людей…». Итак, то, что нам кажется субъективным поведением человека в экономике, на самом деле видимость. Человек управляется «психологическими законами». Во многих учебниках такой биоробот называется homo economicus – «человек экономический».
Получается, если вдуматься, весьма мрачная картина. Человек в мире экономики подобен атому, траектория которого детерминирована некими законами (наполовину объективными, наполовину субъективными). И если ему вздумается отклониться от заданной траектории, то он может пострадать или даже погибнуть. Вот как об этом пишет Игорь Липсиц в своем учебнике «Экономика»: «В человеческом обществе нет ни одной сферы жизни, ни одной профессии, ни одной страны, где бы человек мог чувствовать себя абсолютно независимым от мира экономики, мог махнуть рукой на ее законы… Все… — хотят они того или нет и кем бы они ни были по профессии — вынуждены осознанно или бессознательно подлаживаться под требования мира экономики, чтобы жить в довольстве и радости, а не скитаться в поисках милостыни и временного крова над головой». Одним словом, человек должен знать некие законы экономики, чтобы избежать неприятностей. Он должен «приспособиться» к этому «дивному новому миру» так называемой «рыночной экономики».
Все то, что авторы нынешних учебников называют «объективными законами экономики», на самом деле являются писанными и неписанными правилами, которые придумывают, вводят в действие и контролируют люди, имеющие власть. Писанные правила называются законами, а неписанные в российском жаргоне именуются понятиями. Если ко власти приходят другие люди, то «объективные законы экономики» меняются. Вот вам и вся «экономическая наука»!
https://katehon.com/ru/article/o-pravilnom-uchebnike-po-ekonomike