Украинский конфликт: что с «переговорным фоном»?

За последнюю неделю русская армия в зоне проведения специальной военной операции добилась хороших результатов.

Было освобождено значительное количество населённых пунктов, в том числе важных с точки зрения развития наступления, достигнуты оперативно-тактические успехи на всех направлениях.

Наши подразделения стоят в паре десятков километров от пригородов Сум, а наши ДРГ появляются на окраинах Херсона, и хоть о возвращении столицы российской области речи пока не идёт, противник по этому поводу заметно нервничает.

В общем, можно сказать, что накануне нового раунда российско-украинских переговоров в Стамбуле мы «улучшили переговорные позиции».

Напомним, во время первого раунда наша делегация выдвинула условие перемирия: полных вывод украинских формирований из конституционных пределов российских регионов.

Вот только киевский режим тоже ожидаемо решил «улучшить переговорный фон». И способы улучшения тоже были ожидаемыми.

Три подрыва железных дорог в ночь с 31 мая на 1 июня: в Курской и Брянской областях и в Запорожье, под Мелитополем, на территории сухопутного коридора между Крымом и остальной Россией.

Самая страшная – на Брянщине, здесь пострадало 104 человека, семеро погибли, среди них — машинист поезда и двое детей.

Украина официально признала свои действия в мелитопольском случае, что можно считать автоматическим признанием ответственности и за остальные два синхронных теракта – хотя сомнений и так не было.

Примечательно, что СК и РЖД, сначала на своих сайтах обозначившее происшествия как «подрывы», затем заменили формулировки на нейтральные «обрушения конструкций».

Разумеется, это вызвало горькую иронию, тоже, увы, привычную для таких моментов – «не поддаемся на провокации» и «не осложняем переговорный фон».

Но главное испытание для «переговорного фона» было впереди.

«Сегодня киевским режимом был совершен теракт с применением FPV-дронов в отношении аэродромов в Мурманской, Иркутской, Ивановской, Рязанской и Амурской областях», — скупые строки официального сообщения Министерства обороны.

За ними скрываются следующие факты:

• это первая с начала СВО атака, достигшая азиатской части России,
• на четырёх аэродромах объектом атаки оказались стратегические бомбардировщики – элементы ядерного щита,
• минимум в двух случаях дроны запускались не издалека, а с точек по соседству с объектами.

Главарь СБУ Малюк официально заявил:

«Прямо сейчас СБУ проводит масштабную спецоперацию по уничтожению вражеской бомбардировочной авиации в тылу России».

Дальше украинским авторством похвастался лично Зеленский. Были опубликованы видео с дронами перед их запуском.

Кроме того, именно в воскресенье украинская сторона обнародовала условия, которые выдвинет на стамбульских переговорах.

Среди них:

• «полное и безоговорочное прекращение огня в небе, на суше и на море как необходимый фон и предпосылка для мирных переговоров» (российское предложение – сначала договоренности, затем перемирие);
• «Украину не принуждают к нейтралитету. Она может стать частью евроатлантического сообщества и двигаться к членству в ЕС. Членство Украины в НАТО зависит от консенсуса в рамках блока. Не могут быть введены какие-либо ограничения по численности, дислокации или другим параметрам ВСУ, а также по размещению войск дружественных иностранных государств на территории Украины»;
• «территориальные завоевания, достигнутые Россией с февраля 2014 года, не признаются международным сообществом».

Можно продолжить, но и этого хватит, чтобы охарактеризовать сей список как ультиматум о не очень почётной капитуляции.

Неизвестно, постигнет ли главарей киевского режима заслуженная земная кара за их деяния – или хотя бы когда эта кара наступит.

Неизвестно, понесут ли хотя бы служебную ответственность виновные в ужасающей беззащитности нашей гражданской инфраструктуры и важнейших военных объектов (зная нашу систему, положительный ответ не находится на поверхности).

Неизвестно, чем закончатся переговоры в Стамбуле.

Скажу вот что. СВО, очередная, по сути, наша Отечественная война, далеко не всеми была осознана в таком качестве. И среди добровольцев, идущих на фронт по контракту, число идейных значительное, но не подавляющее.

Что уж греха таить, многих прельщают финансовые условия, кто-то не нашёл себя в гражданской жизни, кто-то попадает на передовую из мест не столь отдалённых.

Но после выходок типа вторжения ВСУ на Курщину, отягченное системными и жутчайшими военными преступлениями, число идейных новобранцев растет.

Более того, идейными становятся и те, кто уже пришёл в нашу армию по финансовым или амнистийным соображениям.

Столкнувшись на передовой с тем, что представляет из себя противник, наши бойцы начинают получать от своей работы и глубокое моральное удовлетворение.

Точно так же и в тылу прозревают и видят лицо врага и характер войны с ним когда сотни, а когда тысячи человек.

Характер врага – террористическое образование похлеще Ичкерии с территорией и населением на порядок больше.

Характер войны: или мы, или они.

Теперь наверняка прозрели еще многие. Хотелось бы, чтобы это множество пересекалось с меньшинством принимающих решения.

Станислав Смагин, офицер ВС РФ, корреспондент газеты «Военный вестник Юга России»