Месторождение труъ горняков

Однажды развитие горной промышленности в России столкнулось с тем, что гор много, а специалистов по ним мало. Лучше гор могут быть только горы, в которых ещё не добывал.

Копали, добывали, плавили, строили заводы, но грамотных кадров катастрофически не хватало. Эту проблему перекрывали приглашёнными специалистами, обучением в горных школах при нескольких ключевых заводах и самообразованием.

Консолидированной подготовки не было.

Иногда рабочие тянули знания буквально из-под земли — методом проб, ошибок и обвалов. Кому-то везло, кому-то — не очень. Государству такой подход не нравился, промышленникам тем более.

Что делать? Полагаться на энтузиастов? Ждать, пока само наладится? Или организовать системный подход?  Отрасли нужны специально обученные люди, нужны — значит, их нужно обучать. А если уж обучать, то основательно — с лекциями, практикой, строгими экзаменами и даже собственной униформой.

В общем, так в 18-м веке родилась идея, которая вскоре превратилась в первый в России горный университет.

Специально обученные люди

Пётр I известен тем, что любил всё реформировать. Реформы коснулись системы госуправления — были созданы Двенадцать коллегий, каждая из которых занималась своим делом: армией, флотом, налогами, торговлей, судами и т.д.

Решения в коллегиях принимались, что характерно, коллегиально.

Горнорудную промышленность курировала Берг-коллегия. Берг в переводе с немецкого — гора. Существовала берг-привилегия — закон, провозгласивший полезные ископаемые госсобственностью, вне зависимости от того, кто владеет землёй. Это защитило промышленников от вмешательства местных властей. Берг-коллегия управляла казёнными заводами, контролировала добычу и переработку, следила за качеством продукции, разруливала споры между владельцами заводов и собирала налоги.

А ещё отвечала за развитие технологий и прочий обмен опытом.

Промышленность активно развивалась за счёт внутренних реформ и растущей конкуренции с европейскими державами. Но ощущалась нехватка кадров и научной базы. Система профильной подготовки отсутствовала: на местах работами управляли либо самоучки, либо приглашённые специалисты.

В 1766 году минералог Иоганн Леман запитчил Екатерине II идею создания специализированного учебного заведения, потому что «горное дело должно базироваться на научных знаниях, а не только на эмпирических методах». Но энтузиазма не встретил.

В 1771 году в Берг-коллегию с челобитной обратился рудопромышленник Исмагил Тасимов. Он попросил разрешения разрабатывать медные рудники в Перми. А ещё добавил, что управлять работами должны специально обученные люди и что было бы здорово где-то их, собственно говоря, обучать. Президент Берг-коллегии Михаил Соймонов заручился финансовой поддержкой промышленников (в формате «полуполушка с пуда руды») и пошёл к императрице с бизнес-планом.

На этот раз удачно.

21 октября (1 ноября) 1773 года Екатерина II подписала указ о создании в Петербурге Горного училища — первого в России и одного из первых в мире учебных заведений по подготовке специалистов для горной отрасли. Например, Фрайбергская горная академия появилась всего на восемь лет раньше.

Горное училище

Официальное открытие состоялось 9 (20) июля 1774 года. Училище разместили в двух зданиях на Васильевском острове, выкупленных под это дело у графа Петра Шереметева.

Соймонов сформировал научно-преподавательский состав из практиков, а также принял решение обкатать учебные программы на студентах с базовым образованием. Им преподавали в основном спецдисциплины, поэтому училище они окончили экстерном за два года.

Форм обучения было две: казённокоштная (бюджетная) и своекоштная (контрактная). Среди первого потока — студенты из Московского университета и ученики из химической лаборатории при Берг-коллегии. Основные предметы — геометрия, минералогия, геология, металлургия, химия, механика, геодезия и т.д.

И практика. Много практики, в том числе на действующих предприятиях.

Для преподавания пригласили ведущих специалистов в горном деле. Иван (на самом деле Иоганн) Ренованц отучился во Фрайбергской и Саксонской горных академиях, а затем приехал в Петербург работать обер-берг-пробирером при лаборатории Берг-коллегии. В училище он преподавал минералогию, горное и маркшейдерское дело. По его проекту создали учебную модель — «Примерный рудник» с четырьмя учебными шахтами, подъёмными механизмами и двумя штольнями, чтобы студенты могли отрабатывать полученные скилы на макетах горных выработок. Рудник пережил несколько реконструкций, функционировал до начала 19-го века, сейчас законсервирован.

Или вот Александр Карамышев — он работал маркшейдером при Берг-коллегии и преподавал химию с металлургией. Учил студентов работать с плавильными печами и обрабатывать руду — от измельчения и промывки до плавки и очистки. Среди преподавателей были и выпускники. Евграф Мечников выпустился во втором потоке, остался преподавать, но не забросил практику и регулярно ездил на геологическую разведку искать месторождения.

Каждые полгода студенты сдавали экзамены перед учёными и представителями Берг-коллегии. По завершении курса получали звание шихтмейстера или чин унтер-офицера.

Горный кадетский корпус

Но всех потребностей отрасли училище не покрывало. К тому же, за счёт популярности, перегрузилось учащимися подготовительных классов, которые не всегда шли дальше в горные науки. Поэтому в 1804 году на его базе было сформировано более структурированное учебное заведение — Горный кадетский корпус (с казармами и дисциплиной).

Под это дело выделили отдельную локацию, которую застроили по проекту Андрея Воронихина. Ну и увеличили финансирование.

Новый устав привёл к важным изменениям. Выпускники теперь должны были оставаться в Петербурге на год для практических занятий на заводах и лабораториях, а после учёбы работать на государственных горных предприятиях: десять лет для тех, кто учился за счёт государства, и пять лет для своекоштников.

Количество обучающихся росло. Обязательной частью обучения было участие в реальных производственных процессах: от разведки полезных ископаемых до управления плавильными и прокатными цехами. Учебная программа менялась: в ней были уже не только общеобразовательные и профильные дисциплины, но и гуманитарные, музыка, танцы и прочее фехтование. Также добавились астрономия, горное право, политэкономика.

Потому что кадет должен быть всесторонне развит.

В этот период появляется практика написания дипломных проектов и публичной защиты диссертаций на Учёном совете. Формируется прочная научная база, активно пополняется музей, создаются Всероссийское минералогическое общество и «Горный журнал». Он, кстати, котировался за рубежом, в том числе был издан в виде пятитомника избранных статей.

Вообще, музей был основан ещё при Екатерине II. Она обязала рудопромышленников и горнозаводские предприятия делиться образцами минералов, руд и других изделий. Также экспозиции пополнялись за счёт подарков. Например, в 1777 году король Швеции Густав III подарил музею свыше двухсот образцов руд и камней. Ответным подарком стали доменная печь и полуторакилограммовый кусок малахита. Сейчас в коллекции музея около 230 тысяч образцов минералов, металлов и драгоценных камней, макеты горной техники разных лет, палеонтологические экспонаты, коллекция метеоритов и архивные документы.

Институт Корпуса горных инженеров

1834 год, снова реформы и ещё одно преобразование. Горный кадетский корпус стал Институтом Корпуса горных инженеров. Ещё немного увеличилось финансирование, но вместе с ним и участие государства. Собственно, сам Корпус горных инженеров — это милитаризированная структура в составе Министерства финансов. То есть Институт Корпуса горных инженеров — это ведомственная кузница кадров. 

Поступление в институт было сложным: от кандидатов требовалось отличное владение точными науками. При этом доступ к образованию был уже не только у дворян, но и у других сословий. Практики стало ещё больше: значительная часть обучения переместилась в лаборатории, на рудники и заводы. Студентов отправляли на стажировки в Саксонию, Венгрию, Францию, Англию и Пруссию. Помимо учебной части, велась активная научная работа: разрабатывались новые методы добычи и обработки полезных ископаемых, проводились исследования в области геологии, металлургии и химии.

Выпускникам присваивалось звание «горный инженер». Они занимали ключевые должности в промышленности, всячески развивали отрасль и инфраструктуру, закладывали базу для индустриализации. Руководители заводов получали статус генерал-майоров, их заместители — подполковников, а управленцы отдельных предприятий — майоров или капитанов.

Кстати, об этом.

Чем ниже чин, тем глубже в шахту

Несмотря на существование Табеля о рангах, для горняков были свои правила. Если обычные чиновники получали дворянство с 8-го класса, то горняки — уже с 14-го.

Поскольку были всесторонне развитыми и красивыми.

В смысле их работа требовала глубоких знаний в математике, инженерии, металлургии и софт-скилов. Все они занимались не просто управлением рудниками или производством металлов, но и техническим надзором, анализом проб руды, ведением чертежей и организацией производственных процессов. Это суммировалось и шло в зачёт для передвижения по иерархической системе.

В формировании корпоративной горной культуры большую роль сыграли немецкие специалисты: в Берг-коллегии и берг-амтах (региональных отделениях) работали берг-гауптманы, обер-берг-мейстеры, берг-гешворены, берг-раты, берг-фохты и другие берги.

В 1734 году Василий Татищев предложил русифицировать названия должностей. Возможно, это звучало так: «Господа, я больше не могу говорить «обер-берг-пробирер при лаборатории Берг-коллегии», давайте как-то решать этот вопрос».

Часть инициатив была утверждена, например, переименование административных органов: Сибирский обер-берг-амт стал Канцелярией Главного заводов правления, а берг-амты получили название горных начальств. К 1734 году в системе горных должностей появились новые категории: инженеры, механики и т.д. Хотя русские наименования закрепились, полного отказа от немецких терминов не произошло.

Берг-мейстер, отвечавший за контроль горных работ, занимал 9-й класс, примерно соответствовавший штабс-капитану. Обер-берг-мейстеру присваивался 7-й класс, как у подполковника. Управляющие заводами (гиттен-фервалтеры) сначала находились на 12-м классе, как прапорщики, но позже их повысили до 10-го, уровня капитана. Маркшейдеры, занимавшиеся межеванием рудников, тоже относились к 9-му классу.

Горные инженеры в разное время носили то красные кафтаны с латунными пуговицами, белые камзолы и красные брюки, то тёмно-зелёные мундиры с чёрными бархатными воротниками и обшлагами. Форма обязательно включала элементы, связанные с их профессиональной деятельностью: кирки и молотки на пуговицах и погонах.

Форма студентов и преподавателей менялась на протяжении истории: от мундиров до сюртуков и кителей. 

Горный институт

1866 год, снова преобразование — из Института Корпуса горных инженеров в Горный институт. Корпус горных инженеров окончательно упразднён в 1867-м.

Согласно новому уставу институт стал открытым высшим техническим учебным заведением гражданского типа. Это означало отказ от милитаризированной структуры. Чуть позже он перешёл в ведение Горного департамента Министерства государственных имуществ. Ещё чуть позже Николай II добавил к названию института — «Императрицы Екатерины II».

Руководители активно продвигали научно-исследовательскую деятельность. Например, Николай Кокшаров: в Горной школе он был преподавателем горного искусства и металлургии, в должности директора института он обновил учебные программы, ввёл новые дисциплины с большим упором на минералогию и кристаллографию. В итоге в честь него назвали минерал — кокшаровит.

Доступ к высшему горнотехническому образованию стал свободным для всех, кто имел гимназическое образование. Студенты делились на казённокоштных, стипендиатов, своекоштных и вольных слушателей. Срок обучения ещё немного увеличился: сначала до пяти лет, потом до семи. Первые три года изучались общие предметы, дальше — специализированные, разделённые на горные и заводские дисциплины. Появилась предметная система прохождения курса: студенты самостоятельно определяли последовательность изучения дисциплин.

После 1917 года

Конечно же, снова преобразования.

Ленинградское высшее геологоразведочное училище, Ленинградский геологоразведочный институт и учебный комбинат, Ленинградский горный институт, Ленинградский горный институт имени Плеханова, Санкт-Петербургский государственный горный институт имени Плеханова.

Впрочем, в 2000 году Плеханов из названия выпал, а в 2023-м— вернулась Екатерина II.

Горные чины заменили скучные квалификации. Образование стало ещё доступнее. Появились новые технологии и методики, например, подготовка по вечерней и заочной системам. Новые кризисы: сокращение финансирования, отток преподавателей за границу или в частный бизнес, кризис горнодобывающей отрасли. Новые решения: увеличение доли своекоштной контрактной формы обучения, международные проекты. Рейтинги, абитуриенты, индексы Хирша, аудиторные, библиотечные и лабораторные фонды.

Горное училище на несколько десятков человек стало Горным институтом на несколько тысяч человек.

А «Горный институт» — долгожданной станцией Петербургского метрополитена.