На маленькой сцене пойдет снег, и 14-летний Гриша впервые почувствует себя не свидетелем

Вихрем снега, который выдает на-гора специальная машина, управляют актеры — подносят к агрегату, как на тарелочке, белые хлопья, и они разлетаются до первого ряда небольшого партера. Город, ожидание праздника, первые радости и тревоги…

Играть про школьников трудно. Копировать их, притворяться ровесниками глупо. Придут 14-летние зрители, для которых даже недавние выпускники театральных вузов — старички. В присутствии школьников, хотя в зале преобладают все-таки взрослые, любые потуги что-то изобразить превращаются в бессмысленность, дурновкусие и неправду. В РАМТе и не пытаются этого делать.

На сцену гурьбой врываются молодые актеры: Илья Барабошкин, Данила Голофаст, Дарья Затеева, Александра Аронс, Дарья Рощина и Антон Савватимов. Они говорят от лица школьников, родителей, странной учительницы, подвыпившего прохожего, мгновенно преображаясь то в одного, то в другого персонажа. Они перетекают, как ртуть, в одного героя Гришу, не важно, кто они сами — вчерашние девочки или мальчики. Только молодая энергия способна на такие чудеса.

Живет себе обычный городской подросток, такой же, как все. И вроде бы нет у него никаких прав, и сам он ни на что еще не способен и не претендует, разве что на созерцание чужой жизни. Гриша — невидимка, всего лишь свидетель того, что происходит не с ним. У кого-то другого яркая и насыщенная жизнь. А у Гриши нет своего голоса или он растворяется в хоре других голосов. Актеры по цепочке передают фразу о том, что каждый из них не свидетель.

Но 14-летний Гриша решает им быть, заговорить от своего лица, совершать поступки, противостоять тем, кто унижает слабых. Как и почему это происходит именно сейчас? Наверное, потому что Гриша остался на время с отцом, весьма оригинальным человеком, знатоком истории, для которого собственный сын все еще дитя. Мама уехала в далекий город, где Гриша когда-то гостил у бабушки. И вот она умерла, и несчастная мама как-то там одна справляется с горем.

У Гриши своя жизнь — школа, первая влюбленность в одноклассницу Аню, которая представляется ему как Анна Каренина. Ее почему-то травят без видимых причин. Она хорошая, но Гришу не любит, разве что как друга. И это надо тоже пережить. Все эфемерные состояния сыграны легко, они как воздух.

Работа над спектаклем начиналась этюдным методом в рамках театральной лаборатории «Универсальное детство». Каждый из ее участников вспоминал эпизоды собственного детства, старался не кривить душой. Все было искренне, открыто, и это настроение и спонтанность наполнили теперь спектакль, где, как в калейдоскопе, сменяются эпизоды жизни. 

Сцена маленькая, как пятачок. На ней только хлопья снега, которые летят и летят, создавая атмосферу Феллини и его «Амаркорда». Потом появятся крохотные многоэтажки. В их игрушечных окнах загорится свет. Так просто и нежно все это придумано Александром Чеботаревым и художником Алисой Школьниковой. 

Настроение и легкую иронию добавляет видеоряд Екатерины Чебышевой, которой удалось избежать привычного мелькания экрана, отвлекающего от основного действия и актеров. Зал мгновенно откликается на живые картины за спиной актеров: при появлении старомодного настенного ковра, обычной многоэтажки. Они напоминают немного постановочные фотографии Дмитрия Маркова, где все как в жизни, но в то же время это стоп-кадры, мгновения обыкновенного чуда. 

Во время спектакля запланирована пауза, когда зрители смогут воспользоваться мобильными телефонами и сделать фотографии на память, а актеры им попозируют. Включение зрителя происходит постоянно. Нас угостят конфетами, попросят поделиться на время бусами, платками, сумками — чем не жалко. Все это используется  как реквизит. А одну юную барышню выведут из зала на сцену. После краткого и невидимого для остальных инструктажа она исполнит пластический этюд, с которым великолепно справится.