Владимир Ружанский: Худой мир лучше доброй ссоры

С того дня, когда председатель КНР Си Цзиньпин предложил миру новый формат экономического сотрудничества и международных отношений, известный как «Один пояс, один путь», прошло уже почти 12 лет. Концепция была озвучена китайским лидером во время его визита в Индонезию и в Казахстан в сентябре 2013 года.

По сути, Китай предложил тогда новую модель экономического сотрудничества и международных отношений, основанную на взаимовыгодном партнёрстве всех вовлечённых в реализацию данной инициативы стран, независимо от степени развитости экономики, политического влияния и военной силы каждой страны.

Особенно выгодна китайская инициатива развивающимся странам, поскольку «Один пояс, один путь» предполагает строительство современных магистралей, создание логистических хабов и многое другое, в частности, разработку месторождений полезных ископаемых в тех странах и регионах, правительства которых не имеют возможностей для реализации подобных проектов.

Но и более развитым в экономическом и военном отношении странам, включая США, такой проект не менее выгоден. Это как раз тот самый случай, который прекрасно иллюстрирует пословицу: худой мир лучше доброй ссоры. От себя добавлю: гораздо лучше, поскольку китайская инициатива «Пояс и путь» предлагает достойную альтернативу эскалации военного противостояния в мире, основанную на взаимовыгодном сотрудничестве, культурном обмене и устойчивом мирном развитии всех стран, не выделяя более сильных, менее развитых, успешных и наоборот.

Китайские кредиты и американские: какие лучше?

Наверное, основным вопросом здесь, наряду с вынесенным в подзаголовок, является и вопрос о том, какова цель этих кредитов для кредитора.

Да, безусловно, у китайской инициативы есть свои издержки и скептики предупреждают о том, что, например, страны Африки всё больше зависят от КНР из-за кредитов, которые Китай предоставляет африканским странам (с 2000 по 2023 год Китай предоставил кредиты 49 африканским странам. Общая сумма кредитов, по данным Boston University Global Development Policy Center, составила $ 182,3 млрд).

Но позвольте спросить: а зависимость Черного континента от МВФ или Всемирного банка, а по сути — от США и Британии лучше? Выплачивать долги всегда тяжело. Однако почувствуйте разницу: Китай выделяет кредиты на строительство инфраструктур, строительство промышленных и особых экономических зон, реализацию энергетических проектов, которые помогут беднейшим государствам, в частности, в Африке, сократить свои расходы на транспортировку товаров и получить выгоды от своего участия в мировой торговле.

Примером того, как работают китайские кредиты и не только они, а вообще китайские компании в Африке, может служить железная дорога, построенная китайскими товарищами и соединившая Аддис-Абебу и порт Джибути. В планах КНР соединить этой современной железной дорогой три страны: Эфиопию, Кению и Джибути.

Не менее впечатляющие проекты, реализованные или реализуемые Китаем в Африке, это строительство портов, и не только в Кении (порт Ламу), но и в других уголках мира, например, на Шри-Ланке (порт Хамбантота) сооружение ГЭС Koysha в Эфиопии и постройка плотины Cocody в Кот-д'Ивуаре.

Для сравнения, МВФ тоже предоставляет беднейшим странам мира кредиты и вроде бы на самых выгодных условиях — нулевая процентная ставка, гибкий график выплат, но… Обычно МВФ предоставляет свои кредиты странам, находящимся в состоянии валютного, долгового или бюджетного кризиса.

При этом МВФ требует от заёмщиков сократить государственные расходы, в частности, на здравоохранение, выплаты пенсий, образование, наконец, субсидии на топливо, хлеб, общественный транспорт. Нетрудно догадаться, что таким образом в странах-должниках создаются условия для социальных волнений, поскольку подобные реформы бьют по наиболее беднейшим слоям населения, создавая социальную нестабильность.

При этом, государство-заёмщик становится похожим на наркомана, которому, для того, чтобы избежать ломки (в данном случае — социальных протестов и революции) требуется новая, ещё большая доза новых кредитов. Так Западом формируются послушные правительства в развивающихся странах. Но это ещё не все условия, на которых МВФ предоставляет кредиты беднейшим странам. Не менее жесткое требование, которое МВФ предъявляет к странам-заёмщицам, это либерализация экономики. Конкретно — открытие внутренних рынков для импорта и частных инвесторов (в т.ч. иностранных), прежде всего — западных.

То, что в XIX веке Запад проделал с Китаем посредством опиума, то же самое МВФ делает сегодня с беднейшими странами посредством кредитов, поскольку местные производители не выдерживают конкуренции, в результате в стране, получившей заём под кредиты от МВФ исчезают целые сектора промышленности (за примерами далеко ходить не надо. Достаточно вспомнить, во что обошлись Греции или Болгарии либеральные реформы. Так, судоверфи Греции, сегодня уже легенда). В то же время, иностранные инвесторы прибирают к рукам наиболее лакомое из местной экономики, например, сектор энергетики, банки, общественный транспорт.

Ну а сами кредиты, как правило, идут на погашение предыдущих долгов, а не на развитие, превращаясь в «долговая спираль». Более того, некоторые страны выплачивают МВФ и другим кредиторам больше, чем получают в виде новых займов.

Критики могут возразить, что для КНР кредиты — это инструмент, посредством которого китайские частные и государственные компании монополизируют местный рынок и, по большому счету, ставят в зависимость от Китая правительства кредитуемых стран. Отчасти эта критика обоснована. Но не будем забывать, что бесплатные кредиты, которые не нужно возвращать вообще, пока не изобретены. Кроме того, в КНР, по-видимому, учли опыт СССР, который строил по всему миру в кредит и, в конце-концов, остался ни с чем.

Китайцы просто не хотят терять свои деньги, которые не упали на них с неба и являются результатом тяжелого труда огромного количества людей — от руководства страны до простых рабочих.

Но речь, в данном случае, не о том, чьи кредиты лучше. Неоспоримым преимуществом китайской инициативы «Один пояс — один путь» является то, что в ней может участвовать практически любая страна мира, независимо от степени развитости её экономики, влияния в политике и культурных различий.

Таким образом, США и их ближайшие союзники, прежде всего британцы, тоже могли бы участвовать в этой инициативе и, более того, приобрести от своего участия гораздо большие выгоды нежели менее успешные в экономическом и технологическом отношении страны.

Сколько теряет Запад из-за отказа от сотрудничества и конфронтации с Китаем?

Согласно прогнозам Caixin, к 2030 году общий доход от реализации проектов «Пояс и путь может достичь 1,6 трлн $ ежегодно. А теперь представим себе, что в 2013 году США и их стратегические союзники сразу откликнулись на китайскую инициативу и приняли в ней деятельное участие. Сроки реализации сразу бы резко сократились, как и расходы на строительство инфраструктурных, энергетических, магистральных и других проектов в рамках «Один пояс — один путь».

Соответственно, и прибыль каждого участника наверняка возросла бы. И исходя из прогнозов Caixin по прибыли от данного проекта, если допустить, что к 2015 году основная часть «Один пояс — один путь» уже была бы реализована, США могли бы иметь, пускай даже не половину от этой прибыли. Пускай даже 30% от неё. Всё равно, за десять лет эта сумма возможной прибыли исчислялась бы в триллионах долларов. И это та, весьма приблизительная сумма финансовых потерь США и их союзников от конфронтации с Китаем. Потому что спровоцированная США и НАТО война на Украине — это тоже часть борьбы Соединенных Штатов за господство в мировой экономике, в мировой торговле, в международных отношениях.

Желание гегемонии в международных делах и является тем главным препятствием, которое не позволяет Соединенным Штатам с их ближайшими союзниками успешно решить свои внешние и внутренние проблемы за счёт нового формата миропорядка, основанного на взаимовыгоде и равенстве всех участников (многополярность).

Продвигая силовыми и экономическими методами свой собственный мировой порядок — «глобализацию», в котором США будет главным и даже единственным администратором и модератором, руководство Соединённых Штатов, независимо от того, ослы это или слоны, обрекают себя на всё новые потери. Так, например, только убытки от декуплинга (разделения глобальной экономики), ведущие к прямым потерям в сфере благосостояния, могут достигать 15 %.

Об ошибках Запада и упущенных возможностях

А теперь проведем краткий и весьма приблизительный анализ достижений и потерь США — основного противника инициативы «Один пояс — один путь» от своего упрямого желания, граничащего с паранойей, обеспечить Америке доминирование над миром.

Попытки сокрушить Россию и Иран через своих прокси (Украина и Израиль соответственно), привели к формированию стратегических союзов не только между Россией и Ираном, но и к гораздо более тесному сотрудничеству этих стран с Китаем, с КНДР, с Пакистаном.

Попытки США затормозить китайскую инициативу «Пояс и путь» привели к появлению БРИКС, куда входят страны с общей площадью территории в 40 млн квадратных километров и численностью населения, превышающей 3,6 миллиарда человек.

Путин хочет возродить СССР? Но это же вполне естественно именно в контексте глобализации — в её адекватном, китайском варианте. А как вы себе представляете глобализацию с кучей таможенных пошлин, разнообразной документацией, налогами на импорт и экспорт и всё это на таких гигантских расстояниях как Евразия? Поэтому, ЕАЭС и ШОС — это результат естественных процессов по консолидации постсоветского пространства в первую очередь.

Да, ЕАЭС и и ШОС является серьезным препятствием для превращения России в подобие британской Индии, с её набобами и царьками. Точно так же БРИКС не вписывается в мечты Дональда Трампа о доминировании Соединённых Штатов над всем миром.

Но, как говорится, это их проблемы. Просто на заметку западным политикам. Глобализация — явление, которое берёт своё начало ещё в глубокой античности. Древние греки стремились распространить свой полис на весь известный тогда мир. Полис являл собой суть греческой цивилизации. Кто не признавал полис и стремился остаться при своих традициях, был в глазах древних греков обычным варваром (примерно как сейчас варварами являются в глазах адептов либеральной экономики и образа жизни на её основе все, кто не принимают западные стандарты).

Дело греков продолжил Александр Македонский, положивший начало эллинизму, а затем — римляне. По большому счёту, все войны в истории шли за доминирование на торговых путях, за обладание природными ресурсами. И многие были успешны в этих войнах. Например, монголы, мамлюки или османы. А Британская империя и вовсе занимала ¼ часть мира. Но эти империи не прошли экзамена временем. Как и тысячелетний рейх, объявивший Германию превыше всего, но просуществовавший, да и то с трудом, всего 12 лет.

Надо полагать, главная ошибка всех этих империй в том, что они неправильно понимали суть цивилизации. Мне могут задать вопрос: а что Россия? Она ведь тоже была империей. Ну, во-первых, Россия как занимала ⅙ часть света, так и занимает. Во-вторых, развал СССР был искусственным процессом, который запустили адепты англосаксонской доктрины неоколониализма. Наконец, в-третьих, евроазийское пространство неделимо. Это — гигантский мост, между Западом и Востоком, по которому осуществляются торговля и культурный обмен между Востоком и Западом. И, видимо, именно русские нашли более эффективный способ, нежели тюрки и монголы до них, объединить в единое экономическое и культурное пространство эту гигантскую территорию.

Между тем, одной из главных целей цивилизационного развития является не доминирование какой-то одной страны или доктрины над всем миром, а синергия культур, обмен научными и технологическими знаниями, решение глобальных проблем, стоящих не перед одной, отдельно взятой страной, а всем миром.

И, наконец, все войны рано или поздно заканчиваются. И тогда враждующие стороны договариваются между собой. Проигравшие жалеют тогда, что не воспользовались мирной альтернативой, когда это было возможно.

Думаю, возможность договориться для Востока и Запада пока открыта.