«ВСУ ведут себя трусливо»: как штурмовик Знахарь, защищающий ДНР с 2014 года, борется с вражескими дронами

«Я сам — донецкий. Путь мой боевой достаточно длинный, я на войне с самого начала, с 2014 года. Как в Донбассе начались боевые действия, в принципе мог и не идти в народное ополчение — была возможность продолжить учёбу. Но я приостановил обучение и пошёл в (батальон. — RT) «Оплот» как доброволец. Если честно, отчасти на это решение повлиял пример моего прадеда — Ивана Ивановича Куденко. Он ветеран Великой Отечественной, сражался за Севастополь и рассказывал мне про свои военные годы», — говорит командир штурмовиков с позывным Знахарь.

Донецк стал родиной Знахаря тоже благодаря его прадеду. Пока он был на фронте, фашистские захватчики спалили его дом и расстреляли семью. После Победы Иван Иванович Куденко мог приехать в любой город, чтобы начать мирную жизнь с нуля, и его выбор пал на Донецк.

Спустя много лет, в 2014 году его правнук вместе с товарищами отбивал донецкий аэропорт от украинских националистов, которые пытались захватить стратегический транспортный узел.

«Довелось поучаствовать в боях в районе промзоны, в знаменитой девятке (так называлось единственное в районе аэропорта девятиэтажное здание, в котором ополченцы ДНР разбили наблюдательный пункт — прим. RT). Это была одна из ключевых точек в тех боях, поэтому бывало там всякое и доставалось нам крепко. А потом служил на Марьинском направлении. В основном я служил и служу в разведке. С 2022 года — в составе батальона «Сомали» (60-й отдельный гвардейский мотострелковый батальон51-ой гвардейской армии ВС РФ), командую отделением. Наш профиль — разведка и штурмы занятых ВСУ точек и населёнников», — рассказывает собеседник RT.

 

«Небо не бывает чистым»

 

С началом СВО Знахарю, как и его опытным товарищам, пришлось адаптироваться к совершенно новому оружию на фронте — беспилотникам.

«Война серьёзно поменялась, она стала более технологичной. Если раньше разведка была сильно востребована — скорректировать артиллерию, узнать расположение противника — то теперь во многом эту работу взяли на себя дроны, «птички». А нам, военным, постоянно приходится учиться не только с ними работать, но и воевать против них. Миномёт не так страшен как дрон-камикадзе: даже при хорошей физподготовке ты можешь просто не успеть спрятаться от него. Он целенаправленно за тобой охотится», — рассуждает Знахарь.

Сам он в последнее время в переходах с группой на точку, откуда начинается штурм, больше пользуется ружьём, а не автоматом. Дробью легче сбить дрон, поэтому во время передвижений по открытой местности автомат висит сзади, а сам Знахарь внимательно следит за небом, чтобы подстраховать свою группу.

«Небо сейчас почти никогда не бывает чистым, оно всегда «грязное» из-за «птичек». ВСУ используют разную тактику: могут дроном по дуге облететь группу разведчиков и подлететь к тебе сзади. Неопытный боец подумает, что это с наших позиций «птичка»…», — рассказывает командир.

Из-за постоянной угрозы беспилотников разведчикам и штурмовикам приходится брать с собой на штурмы меньше веса — запасных патронов, раций, батареек, оружия. Когда тебя во время перехода в любой момент может атаковать «птичка», твоё выживание зависит от того, насколько быстро ты сориентируешься и сможешь скрыться, поясняет Знахарь.

«Раньше я мог на штурм взять с собой брони и боекомплекта килограмм на 80 — всё это пронести на себе. Примерно восемь магазинов, гранат штук 10, зарядные банки, рации, дополнительная еда и вода. Сейчас важнее быть мобильным, особенно если переход предстоит по открытой местности», — говорит собеседник.

Как командир отделения и опытный боец, он помимо выполнения боевых задач обучает молодых военнослужащих, которых принимают на службу в прославленный «Сомали». По словам разведчика, сколько бы инструкций не получал молодой боец перед выходом на задачу, настоящее обучение он проходит именно в бою и при встречах с вражескими беспилотниками.

«Я всегда парням говорю: «Слушайте больше, имейте холодную голову. Паника приведёт вас к быстрой гибели, будьте сосредоточены». Но это всё на словах, ты как командир не знаешь до конца, как поведёт себя новичок, пока не выйдешь с ним в поле. Новобранец не верит, что эту «птицу» можно реально сбить из оружия, пока ты сам при нём её не уничтожишь», — говорит Знахарь.

При этом на передовой часто всё решает не только опыт и знания, но и везение, добавляет он. Такой случай произошёл на его глазах несколько недель назад во время очередного перехода на точку. Знахарь замыкал группу, в середине шли новобранцы. Идти пришлось по открытой местности — асфальтированной дороге.

«Смотрю на небо — летит дрон-камикадзе. Я ж им кричу, чтобы все врассыпную. Но от неопытности люди при виде беспилотника часто на автомате начинают кучковаться — сбиваться, как пингвины, в группу. Сам выстрелить из ружья не могу, чтобы дробью своих не задеть. Вроде послушались меня, рассыпались от «птички». И тут один парень от неожиданности берёт свой автомат и просто запускает им в дрон и сбивает! Беспилотник закрутился, упал и, к счастью, не сдетонировал! Мы все в шоке были. Тот новичок, наверное, в Бога заново поверил. Кому расскажешь — не поверит. А вообще каждый день на передке никогда не повторяет предыдущий», — улыбается Знахарь.

«Наш раненый становится приманкой»

 

Противник на Красноармейском направлении в ДНР, где служит Знахарь, попадается изворотливый: предпочитает воевать именно дронами и не принимать лично стрелковый бой.

«ВСУ ведут себя трусливо, бой не принимают, оставляют позиции. Наши люди по-другому воюют, у нас больше волевых бойцов. Но ВСУ при этом легче – они в обороне, а мы штурмуем, освобождаем подступы к Красноармейску. И ещё есть момент: ты вроде занял позицию, противник отошёл. Сидишь довольный. А вечером прилетает «старая» — их Баба-Яга (тяжёлый боевой украинский дрон. — RT). И начинает разбирать ваши позиции», — говорит Знахарь.

Ещё одна тактика, которую противник продолжает активно применять, — расстреливать с неба наши эвакуационные группы, которые вытаскивают раненых товарищей. Один из таких случаев произошёл со Знахарем в этом месяце. Ему поставили задачу эвакуировать раненного в ногу командира с позывным Саймон.

«Стали его выводить. Он как обычно: «Оставьте меня, бросьте». Но «Сомали» своих не бросает никогда. И тут мы столкнулись со «ждуном»: это FPV-дрон, который садится на землю и ждёт, когда пройдёт два-три человека, потом взлетает и взрывается. Так и случилось: Саймон и ещё один боец Лёлик — 200 (погибли. — RT). Одного парня, позывной Винни-Пух, ранило. Нам пришлось отступить на время, а Винни заполз в «зелёнку» (зону лесопосадки. — RT). Я подбежал к нему, оказал первую помощь, но эвакуировать его сразу было невозможно: вокруг зелёнки голое поле, он сам весит 130 килограмм, к тому же там в горку бежать надо было», — вспоминает Знахарь.

Следующие три дня командир прибегал к раненому, делал ему перевязки и подбадривал. Для бойца это было первое в жизни ранение, к тому же по несколько раз в день над ним кружили вражеские беспилотники.

«Эта тактика у ВСУ достаточно распространённая: когда одного ранят, камикадзе либо садится и становится ждуном, либо подлетает периодически и смотрит, идёт ли группа эвакуации. Они понимают, что мы придём забирать своих в любом случае, и раненый становится как бы приманкой», — говорит командир.

Чтобы эвакуировать раненого товарища, Знахарь вместе с тремя бойцами прибежали к нему с носилками на моноколесе. Солдата погрузили и, пока работала наша станция РЭБ, глушившая беспилотники, с носилками пробежали в гору полтора километра.

«Бежим, сменяючись, — пот со всех льёт градом. Пацаны все: «Винни, ты зачем столько ел?!» Как в горку закатили, вроде и легче стало, но его же надо ещё до наших пять километров так провезти… Но ничего, доставили его к медикам, жив-здоров. Я периодически к нему захожу, говорю: «Ты давай-ка подскинь». Да и он и сам уже это понял, обещал заняться формой», — смеётся Знахарь.

 

«Привет им из Донбасса»

 

«Конечно, мы и штурмы продолжаем совершать, — говорит Знахарь. — Сами видите, как в последние месяцы двигается фронт: всё меняется молниеносно, мы активно освобождаем населённики сейчас».

Один из таких боёв у группы Знахаря случился за стратегическую высоту, которую до этого не могли отбить около месяца. Эта точка была нужна, чтобы освободить село в трёх километрах от важной трассы, которая соединяет Красноармейск и Константиновку. В свою очередь,  Красноармейск остаётся важным узлом обороны для ВСУ в Донбассе, прикрывая подступы к Славянску и Краматорску.

«Эту высоту надо было взять, чтобы не позволить противнику обстреливать наших, которые готовились освободить село. Заходили мы с двух флангов, противника удалось застать врасплох. Кстати, один из вэсэушников, когда нас заметил, сразу убежал через поле, их осталось человек 13. Я выстрелил сразу в короб из пулемётной точки, это достаточно эффективная тактика: чтобы снова пользоваться пулемётом им пришлось бы сначала его чинить. Постепенно всех противников обезвредили, остались двое, которые засели в блиндаже. Мы сначала кинули гранаты, но у них было поверх натянуто одеяло: граната просто скатывается по нему, в блиндаж не попадает», — вспоминает Знахарь.

Тогда он с товарищем стал вести переговоры с противниками о том, чтобы они сдавались.

«Подходить к ним было не вариант: они просто огонь откроют. Решили их уговорить: «Ну, сколько вы тут просидите? Вас двое осталось, вы в окружении. Воды, еды мало». Ну, в итоге они вышли конечно. Нам показалось, что на все переговоры ушло минут 15, а оказалось, что мы полтора часа с ними говорили… На адреналине время летит незаметно», — добавляет штурмовик.

В результате захвата стратегической высоты в группе Знахаря был ранен только один боец, погибших не было. К тому же в трофеи взяли два пулемёта и много медицинского оборудования.

Сам Знахарь говорит, что солдат украинской армии не считает врагами, а называет всегда только противником.

«Я помню, как 11 лет назад на Украине говорили, что наши, донецкие дети в школы не смогут ходить, «будут по подвалам сидеть от обстрелов». Тогда ещё можно было сесть и договориться с нами, с ДНР, но только на Украине нас называли «донецким быдло». А теперь видите, как повернулось? Хотелось бы, чтобы это (боевые действия. — RT) закончилось как можно быстрее, но пока наши территории не освобождены, ВСУ будут и дальше нести потери. Привет им из Донбасса», — обратился к противнику Знахарь.

В родном Донецке бойца ждут мама и любимая девушка. Знахарь надеется, что когда, наконец, возьмёт отпуск, сможет жениться, а после окончания боевых действия — родить и воспитать детей.

«Хотел бы передать привет своей маме: закончим воевать, буду дома! Знаю, что ты меня ждёшь, я у тебя один остался. И любимой своей сказать: никто умирать не собирается, сделаем ребёнка и всё будет у нас хорошо! Хочется пожить, полюбить, что-то создать и кого-то воспитать», — говорит командир.