Граждане мира

Профессор Бирмингемской консерватории

Основателем музыкальной династии Бисенгалиевых нужно назвать все-таки Самета. Финансист по профессии, он был виртуозным домбристом и инициатором того, чтобы дети занимались музыкой. Внук Амир, сегодня тоже известный скрипач, вспоминает, что инструмент в детстве ему настраивал дед.
– Да, скрипка в нашей семье популярна. Племянники Галия и Амир проживают в других странах, но школа у них та же, что и у меня, а я приложил руку к их становлению, – рассказывает музыкальный символ десятилетия (независимый опрос РК, 2010), обладатель платинового Тарлана Марат Бисенгалиев. – Да, моим педагогом является одна из основоположников казахстанской скрипичной школы Нина Патрушева. Вспоминая предшественников, скажу, что ряд должен открыть Айткеш Толганбаев, которого нашел Латиф Хамиди, раскрыл Ахмет Жубанов, обучал Иосиф Лесман, но печальные коррективы в биографию музыканта внес ХХ век.
Традиции казахстанской скрипичной школы, воспитание плеяды исполнителей, помимо Патрушевой и Лесмана, заданы и Иосифом Коганом, Вениамином Хессом. Последний работал по системе Петра Столярского, вырастил Эльвиру Накипбекову. У него учился и я, но недолго – дорогу мне дала все-таки Нина Михайловна.
Наш собеседник стал первым казахстанцем, выступившем в Карнеги-холле. После того концерта корифеи сравнили его мастерство с игрой скрипачей начала ХХ века, и артист без ложной скромности отмечает, что подобная оценка – комплимент, дорогой любому музыканту.
В число важных заслуг нашего соотечественника входит создание нескольких оркестров. Первый – в 1989-м, камерный «Алтын-Алма» – он создал в родной Алма-Ате. Потом было сотрудничество с российским Musica Viva. Выдающийся виолончелист и руководитель оркестра Александр Рудин доверил Марату Бисенгалиеву готовить коллектив к гастролям за рубежом.
– Там меня, студента, спасало от профессионалов то, что я брал скрипку и играл лучше, чем они, – продолжает собеседник. – А опыт организации оркестров имею великолепный! Западно-Казахстанский филармонический, созданный в 2003 году, – моя гордость. Первый диск мы записали на EMI в Лондонской студии Angel, потом на Naxos и других не менее известных. Помогли с оркестром акимы Крымбек Кушербаев и Нургали Ашимов, а далее все сложилось по-другому. Марата Бисенгалиева из его оркестра уволили, но я рад тому отрезку времени, когда работал в Уральске. Большинство музыкантов коллектива оказались в моем оркестре в Индии (в Мумбае), которому сейчас 20 лет. Кстати, в Бирмингемской консерватории я уже не работаю: не мое это – преподавать.
Маратом Саметовичем создан Культурный общественный фонд, и его задачи – помогать молодым талантам.
– Я собрал большую коллекцию недорогих, хорошо звучащих инструментов, и, так как в молодости страдал, не имея возможности играть на хорошей скрипке, сегодня снабжаю ими музыкантов от Европы до Новой Зеландии. Это моя лепта в развитие мировой музыкальной культуры, – добавил гость. – Год назад Глава нашего государства включил меня в проект «Послы доброй воли», и свою миссию я вижу в пропаганде творчества британского композитора Эдварда Эльгара. Из казахской музыки очень дороги Мукан Тулебаев и Алмас Серкебаев. Второй для меня написал несколько произведений, в том числе «Кюй для Марата». Для концерта в Актобе 14 ноября, помимо пьесы Тулебаева и целого блока Эльгара, я выбрал Карла Дженкинса, потому что его можно смело назвать не только самым ярким композитором современности, но и казахским. Им написаны «Сары қыз», «Тлеп», «Абай», «Шакарим», «Әлем». Скажу так: в Казахстане я исполняю зарубежных композиторов, за рубежом – больше казахстанских.
Сегодня проживающий во Франции и Англии, самыми музыкальными скрипач называет алматинцев:
– Потому что там зал всегда полон настоящими ценителями музыки и, в частности, моего творчества. Расставаться с музыкантами после концерта публика, как правило, не спешит. Замечу, что так же публика ведет себя и в Актобе, так что жду ее на концерте!