«Гадкая сестра»: северная родственница «Субстанции»

В прокате идет норвежский боди-хоррор, хит «Сандэнса» и Берлинале, который пересказывает сказку о Золушке, но в центр сюжета ставит не красавицу с потерянной туфелькой, а несчастную сводную сестру, тоже мечтавшую выйти замуж за принца. Оригинальному изложению избитого сюжета удивилась Ксения Реутова.

Юная Эльвира (Леа Мюрен) приезжает с матерью (Ане Даль Торп) и младшей сестрой (Фло Фагерли) в королевство Шведляндия. Здесь должна состояться скромная свадьба: мать девушки выходит замуж за местного аристократа. Продлится этот брак от силы пару часов. Во время свадебного застолья жених внезапно скончается, и его родная дочь Агнес (Теа Софье Лок Несс) останется жить в огромном замке вместе с новоявленной мачехой и двумя сводными сестрами.

Пока героини будут оплакивать потерю кормильца и грядущую нищету (у покойного, как выясняется, не было денег), из столицы королевства придет приглашение на бал. Принц Юлиан (Исак Калмрот) собирает девиц благородных кровей, чтобы выбрать себе невесту. Эльвиру новость приводит в восторг. Принц — давний герой ее романтических фантазий, она зачитала до дыр написанный им сборник стихов, адресованный абстрактной прекрасной деве, и мысленно уже миллион раз представила себе, как уезжает с возлюбленным в закат. Но подготовка к балу вместо радости принесет ей лишь боль. Чтобы стать «лучшей версией себя» и затмить всех конкуренток, Эльвире предстоит пройти через чудовищные телесные испытания — от ринопластики без наркоза до поглощения ленточного червя для быстрого похудения. История с туфелькой тоже будет, причем в самом жестком варианте — не из Шарля Перро, а из братьев Гримм.

Когда в прошлом году на экраны вышла «Субстанция» Корали Фаржа, казалось, что тема сатирического боди-хоррора как идеального жанра для протестного высказывания о непомерных требованиях к женскому телу исчерпана надолго. Что можно добавить к этому яркому и яростному манифесту? Как его можно превзойти, играя на том же поле? Норвежской дебютантке Эмили Блихфельдт удалось невероятное. Меньше чем через год после выхода «Субстанции» в фокус сначала фестивального, а потом и зрительского внимания снова попадает картина о том, как женщина разрушает себя, пытаясь подстроиться под стандарты красоты.

Никто, конечно, ни у кого не списывал. Оба фильма — результат многолетних творческих поисков. Все ключевые элементы «Субстанции», от цветовой палитры до образа раскроенной по линии позвоночника спины, уже есть в вышедшей в 2014 году короткометражке Корали Фаржа «Реальность+», где герои вставляют себе специальный чип, позволяющий изменить восприятие своей внешности в глазах окружающих. У Блихфельдт похожая история. За семь лет до «Гадкой сестры» она сняла короткометражный фильм «Интимные признания Сары». Его главная героиня, девушка высокого роста и плотной комплекции, с тоской смотрит на то, как симпатичный ей мужчина с легкостью подхватывает на руки девушку-пушинку. Саре такой не стать никогда.

И «Субстанция», и «Гадкая сестра» вдохновлены работами Дэвида Кроненберга. Этот факт не скрывается: обе постановщицы сообщают о нем во всех интервью. Но если Фаржа скрещивала творчество канадского мэтра с другими культовыми ужастиками 1980-х и французским cinema du look, то Блихфельдт находит ему пару более неожиданную. Визуально «Сестра» напоминает сказки, снимавшиеся в соцстранах во времена железного занавеса. Главный источник заимствований — чехословацко-гэдээровская классика «Три орешка для Золушки», культовый фильм и в современной Германии, и в некоторых странах Северной Европы, включая Норвегию — там его традиционно смотрят на Рождество. Часть романтических видений Эльвиры неслучайно разворачивается в заснеженных пейзажах: в картине Вацлава Ворличека Золушка и Принц тоже встречались зимой.

В Голливуде еще со времен «Волшебника страны Оз» считается, что сказка в кино должна выглядеть сказочной. Чем ярче краски, чем толще грим и чем пышнее костюмы, тем лучше. В странах за железным занавесом сказочные фильмы, создававшиеся под влиянием соцреализма, выглядели совсем по-другому. Там узнаваемые люди творили чудеса в узнаваемых декорациях. В «Гадкой сестре» Блихфельдт хватается за эту гиперреалистичность и использует ее как инструмент, позволяющий вскрыть зазор между образами из массовой культуры и действительностью, между стандартом и индивидуальностью, между диснеевскими героинями (иронических отсылок к американской «Золушке» тут тоже хватает — взять хотя бы голубое платье Агнес) и теми, кто наблюдал за ними по другую сторону экрана. Гиперреалистичность помогает частично уйти от вымысла, ведь на самом деле норвежская режиссерка снимает кино не про принцесс. Ее история — о том, на что идут женщины, чтобы считаться принцессами.

От «Субстанции» картину Блихфельдт отличает и интонация. Телесных трансформаций, пролитой бутафорской крови и черного юмора тут, возможно, не меньше, чем у Фаржа. Но сам фильм выращен не на гневе и ярости, а на любви и сочувствии. В нем много личного: Блихфельдт — обладательница 11-го американского размера ноги. Она точно знает, каково это — не влезть в туфельку принцессы. Однако и для себя, и для других женщин она оставляет надежду. От безжалостной и бесконечной погони за недостижимым идеалом можно отказаться. Пожирающего изнутри ненасытного паразита, символизирующего вечное недовольство своим телом, можно исторгнуть. И даже в светлое будущее все еще можно уехать, пусть и не на белом коне и не в компании принца.