Как студент Школы дизайна НИУ ВШЭ Илья Мигмун переодел в перья Вику Салават, Ренату Литвинову, Марию Миногарову и Марка Эйдельштейна на обложке португальского GQ?

Дайте краткое жизнеописание Ильи Мигмуна, которого уже в двадцать лет называют русским Маккуином.

Я с детства придумывал образы для людей и персонажей, а в рисунках и книжных иллюстрациях меня больше всего привлекала одежда. Мои родители — артисты балета. Мама выступала на сценах Большого и Мариинского театров, так что Одетта и Одиллия — главные героини моего фэшн-романа. 

Буду честен: обучение в вузе почти не сыграло роли в моем становлении. Настоящий фундамент заложила сильная академическая база художественной школы, семейный балетный амбьянс и опыт, который я нарабатывал самостоятельно. В новейшей итерации российского фэшн-образования пока мало накопленной практики, прошло слишком мало времени с его возникновения. Есть только личности, которые видны и заметны. Я не стремлюсь к громким эпитетам вроде «гений»: я молодой специалист, но уже точно не студент. Вообще не люблю в свой адрес слышать это слово. 

Главная фэшн-суперсила?

Могу одним словом — работать. You should shut up and work and work and work. Такой у меня характер. В моде надо работать бесконечно много, чтобы чего-то добиться. Даже в потоке совместных коллабораций со стилистами и фэшн-инфлюенсерами не забываю работать над собственными коллекциями, которые кому-то могут показаться даже сума­сшедшими, — важно не терять себя и свои навыки. 

Чего не хватало в моде до появления Ильи Мигмуна?

Мигмуна еще не было, а теперь я есть. 

Какие референсы находятся в дизайн-мудборде — «Лебединое озеро», «Жар-птица» и крылышки Икара? 

Источников вдохновения в искусстве много, но для меня главным дизайн-импульсом всегда остаются люди — те, кто выделяется естественно, не стараясь специально. Прежде всего, Рената Литвинова и Вика Салават. Вика способна превратить любой предмет гардероба в произведение искусства, и еще, что не менее важно, Вика — потрясающий человек: всегда готова поддержать молодых ньюкамеров моды, поделившись их работами в медиа. Это мощнейший буст для развития. Ну а partner in crime Вики по стритстайлу и светская готик-дива Джемма Вольфсон — моя арт + фэшн-икона. 

Как родилось свадебное платье Марии Миногаровой?

Мы работали вместе с Викой Салават, которая отвечала за стайлинг лука. Вдохновлялись архивными образами Тьерри Мюглера. Не хотелось уходить в банальное «платье-торт», чтобы показать индивидуальность и характер Маши. Итог: жакет с корсетной основой, юбка с высоким разрезом и гипертрофированными бочкáми, мой фирменный элемент.

Лебединый birdcore — это вре́менная концепция или долгосрочный кутюрный код?

В какой-то момент в телеграм-каналах меня стали называть «главным по перьям». Мне приятно это слышать, ведь еще пару лет назад я начал активно внедрять этот элемент в дизайн — задолго до всеобщего тренда. Тогда многим казалось, что перья — это что-то безнадежно архаичное и ненужное, мое помешательство казалось странным. Сейчас я реже делаю такие наряды, но ощущать себя у истоков этого бума приятно. Я не стремлюсь быть автором исключительно пернатых платьев — для меня важна многопрофильность. Но отрицать, что перья стали частью моего художественного ДНК, тоже не буду.

Носите крылья в обычной жизни? 

Сейчас ношу только практичное, чтобы бегать на примерки, пачкать и не бояться порвать. Но наряжаться тоже люблю — в парадные плащовки и треники.

Реально устроить марьяж плащовок и перьев? 

Табу нет, главное — сделать продукт качественным. В теории я все могу, я ж дизайнер, — в том числе создать коллекцию для массмаркета. Хотя сейчас я точно не мастер коммерческого продукта, завидую тем, кто владеет навыками монетизации. Я больше про персональные, необычные поводы и сценические выходы, для которых необходим индивидуальный подход. Для меня художественная ценность намного важнее. 

Артизанский подход — что-то на фэшн-языке XIX века, который потеснили ундециллионы диких луков из рилсов XXI века. Превращение моды в хайповую картинку для соцсетей — баг или фича? 

Сегодня мода действительно стала почти исключительно картинкой. Тут у меня двойственное отношение: с одной стороны, как автору эффектных сценических нарядов и выходов, социальные сети играют мне на руку — это прекрасно. Но с другой — из-за этого многие перестали думать о качестве и создают поделки, пригодные лишь для фото. Я — последний артизан!

Илья, какие хорошие новости? Как будто быть круче уже невозможно, остаются только «Оскар» и Met Gala. Есть план мировой экспансии?

В России моими перьями насытились, теперь они пойдут на экспорт. Запланировано очень много зарубежных проектов — например, уже вышла каверстори португальского GQ с Марком Эйдельштейном в моих крыльях. А дома я буду развивать новые истории — следите за новостями из мира балета.

Кого мечтаете переодеть из великих? 

Людмилу Гурченко.

Фото: Арсений Несходимов

Текст: Полина Шевцова

Визаж и волосы: Михаил Субботин 

Свет: Денис Ходинов Photoplay