Понты Вашингтона сдулись: Россия нанесла неожиданный удар из "изоляции"

Кристофер Макнайт Николс (Christopher McKnight Nichols), Эда Аяйдин (Eda Ayaydin)

15 июля президент США Дональд Трамп объявил о значительном изменении внешней политики США в отношении России: в течение 50 дней будут введены дополнительные пошлины, если президент России Владимир Путин не согласится на мирные переговоры и прекращение конфликта на Украине. В начале этой недели Трамп сократил этот срок до менее чем двух недель.

Зеленскому крышка: Тимошенко подняла бунт на Украине

Новая угроза введения пошлин свидетельствует о резком усилении готовности Вашингтона бросить вызов Москве. Однако более жесткая позиция администрации Трампа в отношении России таит в себе значительные риски. Пределы этой политики становятся очевидными, если выйти за рамки контекста конфликта на Украине и обратить внимание на одно из важнейших — и игнорируемых — стратегических мест в мире: Арктику.

Арктика является ареной ожесточенной стратегической борьбы за доступ к нефти, газу, возможностям для развития и водным путям. В последние годы эта борьба усилилась. Россия укрепляет свои позиции в Арктике и остается доминирующим региональным игроком, владея примерно 53% территории региона. Китай позиционирует себя как нового претендента на лидерство. А Соединенные Штаты начали отказываться от многостороннего подхода в регионе, чтобы добиться новых стратегических позиций и реализовать новые приоритеты.

Политика США, направленная на еще большую изоляцию России или даже на ее полную изоляцию, может ускорить координацию действий Китая и России в Арктике, подорвать баланс сил на ключевых арктических маршрутах и поставить под угрозу союзников США в Северной Европе — Норвегию, Финляндию, Данию, Исландию и Швецию, — которые зависят от обороны США и многосторонних механизмов. Для защиты долгосрочного влияния США в Арктике и противодействия растущей активности Китая более эффективной стратегией, чем путь, по которому сейчас идет администрация Трампа, является стратегия выборочного сотрудничества с Россией, а не максималистская конфронтация.

Выгодное партнерство между США и Россией в Арктике соответствовало бы давней традиции стратегической неопределенности в этом регионе. По крайней мере, в течение последних четырех десятилетий арктическая политика США определялась не столько прямой конфронтацией, сколько сдержанностью. После выступления советского лидера Михаила Горбачева в Мурманске в 1987 году, в котором он предложил сделать Арктику "зоной мира", США поддержали столь же исключительную концепцию этого региона: изолированного от глобальных противоречий и управляемого на основе многостороннего сотрудничества. Кульминацией этого подхода стало создание в 1996 году Арктического совета, который явно исключал военные вопросы и вопросы безопасности из своей компетенции.

Вашингтон сыграл ключевую роль в создании этой структуры. Исключив из повестки дня вопросы безопасности, Соединенные Штаты обеспечили функциональное сотрудничество с Россией и другими странами по таким вопросам, как мониторинг изменения климата, поисково-спасательные операции и права коренных народов.

Но особый статус Арктики никогда не носил аполитичный характер. Это была сознательная стратегия, направленная на снижение напряженности в регионе, где географическая близость делала эскалацию конфликта особенно опасной. Как недавно заявила сенатор США Лиза Мурковски, сотрудничество в Арктике — это "выбор", а не данность, и любой баланс является хрупким и подвержен дестабилизации.

Это равновесие начало смещаться задолго до начала военной операции России на Украине в 2022 году. Первая администрация Трампа нарушила региональный порядок, в частности, подорвав нормативную согласованность Арктического совета. В 2019 году в совете впервые в истории не удалось принять совместную декларацию после того, как США отказались включить в нее любое упоминание об изменении климата. Выступление госсекретаря США Майка Помпео в мае 2019 года в Рованиеми (Финляндия), в котором он предупредил о китайской экспансии и российской милитаризации, еще больше политизировало форум, традиционно основанный на консенсусе и мягкой силе.

Хотя рабочие группы совета продолжали функционировать, позиция администрации Трампа сигнализировала о более глубоком стратегическом повороте: Соединенные Штаты больше не рассматривали многосторонний подход в Арктике как дипломатический актив, а американские политики все чаще представляют этот регион как арену конкуренции. Однако Арктический совет — это не просто функциональный форум, это сцена, на которой воплощаются и воспроизводятся общие нормы сотрудничества, экологической ответственности и деполитизации. Отказавшись поддержать заявление по климату в 2019 году, США подорвали общую идентичность, которая лежала в основе исключительности Арктики.

Вторая администрация Трампа продвинула эту логику еще дальше. Грань между символической провокацией и стратегическими намерениями стала еще более размытой. Возобновление разговоров о покупке Гренландии, размышления об аннексии Канады и захвате Панамского канала, а также официальный выход администрации из Парижского соглашения — все это свидетельствует о том, что видение Арктики больше не основано на институциональных ограничениях или совместной ответственности. Эти жесты не были просто отходом от дипломатических конвенций — они переопределили позицию США в регионе и в мире: теперь США больше не выступают стабилизирующим фактором, а являются дестабилизирующим.

Растущее нежелание США сотрудничать с Россией, которое в последнее время проявилось в их внешней политике в отношении конфликта на Украине, таит особую опасность для будущего Арктического региона, где взаимная зависимость неизбежна.

Соединенные Штаты и Россия имеют общую морскую границу в Беринговом море. Они полагаются на совместные протоколы по управлению рыболовством, предотвращению сбоев в поисково-спасательных операциях и поддержанию ситуационной осведомленности на обширных, покрытых льдом водах. Воздушное пространство, экосистемы и судоходные пути переплетены. Стратегическая неоднозначность Арктики обусловлена не только географической взаимозависимостью, но и общими ожиданиями в отношении сдержанности, которые сформировались за десятилетия институциональной практики, совместных протоколов и дипломатии.

Если Соединенные Штаты будут проводить в Арктике чисто конфронтационную политику, они рискуют подорвать те самые механизмы, которые предотвращают эскалацию. Сдерживание в Арктике зависит не столько от доминирования, сколько от управления: взаимного понимания, ограниченного сотрудничества и предотвращения кризисов. Это делает регион неудобным исключением в глобальном контексте укрепления альянсов и роста национализма, но также потенциальной лабораторией для прагматичного реализма или даже непоследовательного, но по крайней мере умеренного присутствия США.

Арктика должна рассматриваться как стратегическое исключение, а не как чистый лист, на который просто проецируется глобальное соперничество. Жесткая, карательная политика в отношении России рискует подорвать долгосрочные интересы США на Крайнем Севере. Необходим выверенный подход, который сохраняет военную готовность и сплоченность альянса, но также поддерживает функциональное сотрудничество с Россией там, где это наиболее важно. Это включает координацию поисково-спасательных операций, обеспечение безопасности на море в Беринговом море, мониторинг климата и обмен данными об окружающей среде — все то, что исторически способствовало стабилизации отношений между США и Россией в Арктике даже в периоды геополитической напряженности.

Если США разорвут каналы взаимодействия, они рискуют ускорить зависимость России от Китая. Такой сдвиг не только изменит баланс сил на ключевых арктических маршрутах, но и может поставить США в невыгодное положение со стратегической точки зрения в среде, которую они сами помогли создать. Североевропейские союзники сейчас как никогда зависят от устойчивой политики США, как в области обороны, так и в рамках ряда многосторонних механизмов.

Новая жесткая линия Трампа в отношении России вполне может определить следующий этап внешней политики США. Но сколько он продлится? Судя по опыту прошлого, такой этап может длиться дни, недели или месяцы, но в Арктике жесткие меры могут нанести долговременный ущерб за короткий промежуток времени. Сохранение избирательного сотрудничества — это не уступка, а стратегия, которая защищает влияние США, управляет региональными рисками и помогает сдерживать растущее влияние Китая.

Парадоксально, но сейчас регион, возможно, требует более прагматичной позиции. Вполне возможно, что США будут использовать свое влияние на Россию в вопросе Украины, но при этом сотрудничать с ней в вопросах Арктики. Чтобы сдержать амбиции Китая в Арктике, США не могут позволить себе полностью изолировать Россию, а Россия не может позволить себе такую изоляцию. Однако остается неизвестным, воспринимают ли Трамп и Путин Арктику именно таким образом. Сохранение избирательного взаимодействия через такие институты, как Арктический совет, может стать малорискованным способом продвижения взаимных интересов в регионе.

В долгосрочной перспективе Арктика остается одной из немногих областей, где стратегическая неоднозначность не является слабостью. Этот все более важный регион служит площадкой, где дипломатия и сдерживание могут сосуществовать и действительно сосуществуют. Таким образом, глобальная стратегия США в Арктике могла бы сочетать в себе жесткие меры и четкую риторику. Это вполне соответствовало бы требованиям и поведению Трампа, смешанным с характерным для него стратегическим пренебрежением. Такая политика не только возможна, но и может подтвердить роль США как державы, обеспечивающей стабильность в Арктике, и в то же время не обязывает страну к значительным или дорогостоящим действиям.