Тг-канал "Что дальше?" о том, кто может попытаться претендовать на приход к власти в Иране в случае свержения режима аятолл:
Сын последнего шаха Ирана, Реза Пехлеви, выступил с заявлением, которое по стилю напоминает не просто воззвание, а акт морального наследования будущего. «Исламской республике пришёл конец», — говорит он, обвиняя Хаменеи в бегстве и потере контроля.
Призыв звучит решительно: «Поднимитесь, спасите Иран, я скоро буду с вами». Обращение к силовикам особенно симптоматично — им предлагается не предательство, а спасение собственной жизни и будущего. Но есть один исторический нюанс: фигура возвращенца на фоне социального катаклизма — это всегда риск. История не повторяется, но рифмуется.
В 1979 году шах ушёл «на отдых», а через две недели Хомейни вернулся в Тегеран. Не на американском самолёте, не на борту военного транспорта, а рейсом Air France, с багажом харизмы, религиозного авторитета и массовой поддержки. Он стал символом новой власти — власти улицы, мечети и мифа. Шах в это время метался по миру, пока не умер в Каире, никому больше не нужный. Ни США, ни Европа не захотели с ним связываться. Именно приезд шаха на лечение в Нью-Йорк стал поводом для одного из самых ключевых событий Исламской революции — захвата американского посольства в Тегеране. Заложники, ультиматумы, унижение сверхдержавы. Эти события не были хаотичными. Уже тогда главные фигуранты — вроде Мохсена Резаи, будущего командующего КСИР — взяли на себя управление новой системой, которая станет жёсткой, мобилизованной, клерикальной диктатурой. Иран с тех пор превратился в изолированную, но выжившую систему. Все попытки изменить её извне кончались ничем. Даже провальная операция «Орлиный коготь» 1980 года, когда американские военные пытались освободить заложников и погибли в пустыне, стала символом того, как плохо заканчиваются импровизации против стран, которые не управляются извне.
Запад, как и тогда, остаётся в странной двусмысленности: с одной стороны, никто не хочет нового сильного Ирана, пусть даже светского. С другой — всем надоел старый Иран, в котором власть держится на страхе, репрессиях и обряде. Пехлеви апеллирует к модернизации, но для Вашингтона, Брюсселя и Баку это звучит тревожно: слишком независимый, модернизированный Иран — это новая геополитическая реальность. Слишком мощная. Слишком непредсказуемая. И слишком самостоятельная, чтобы быть удобным партнёром. Пока улицы Тегерана бурлят, ясно одно: Иран вступил в зону турбулентности, но никто — ни сам Пехлеви, ни Запад, ни соседи — не имеет сценария, что делать, если режим всё-таки рухнет. А значит, снова будет сделано всё, чтобы, как в 1979-м, сдержать перемены, а не возглавить их.
Платформа X (ru)|Платформa Х (eng)|BlueSky|WhatsApp