Этническая напряжённость растёт в Индии во время выборов.

В атмосфере предвыборной кампании политики делают заявления, которые могут вызвать межэтнические разногласия. В-первую очередь, между индуистским большинством и мусульманским меньшинством. На прошлой неделе премьер-министр Моди заявил на митинге, что «в этот важный поворотный момент истории вы должны решить: продолжать голосовать за джихад или проголосовать за создание Рама Раджья (эпоху справедливости и благосостояния)». Моди обвинил главную оппозиционную партию «Индийский национальный конгресс» в агитации мусульман голосовать против него, сравнив оппозиционеров с «пакистанскими террористами». Министр внутренних дел заявил на митинге, что голосование за «Конгресс» приравнивается к «голосованию за джихад».

Наблюдатели считают, что это свидетельствует о более слабых результатах правящей партии, чем ожидалось. Хотя ещё до выборов Моди связывал свою националистическую риторику с неприятием идеей распределять экономическую помощь в пользу многодетных, которых больше среди мусульман. Призывы устроить «джихад» на выборах от оппозиции действительно были: это слово использовала лидерка «Социалистической партии», но она уверяет, что имела в виду «борьбу» на выборах для победы светских сил.

Правозащитники, оппозиционеры и граждане Индии требовали от избирательной комиссии принять меры против языка ненависти, но реакции не последовало. Внутри правящей партии есть те, кто не согласны с риторикой Моди и считают её неподобающий премьер-министру. В то же время эта риторика не нова: её часто используют сторонники превращения Индии в индуистское государства. Моди собирает голоса этнически-религиозных националистов и делегитимизирует оппозицию. Но он делает заявления и в поддержку мусульман: например, утверждает, что против резервации по религиозному признаку, а прошлая власть не давала выгод мусульманам. «Страна движется вперёд. Если ваше сообщество отстаёт, то в чём причина? ― спрашивал Моди у лидеров мусульманских общин. — Когда я делал вакцину от ковида, сестры-мусульманки чувствовали, что я настоящий мужчина, не допускающий дискриминации».