Очередь за бананами и эротика в драмтеатре: о чем писали газеты 35 лет назад

В традиционном дайджесте продолжаем вспоминать, чем жила Калининградской область 35 лет назад, перелистывая подшивки «Калининградской правды», «Калининградского комсомольца» и «Маяка». На очереди — первая неделя августа.

Началась она с радостного события. В овощном магазине, что на пересечении проспекта Мира и улицы Колоскова, «выбросили», как тогда говорили, бананы. Мгновенно выстроилась гигантская очередь, которую запечатлел фотограф «Калининградской правды» Валерий Маначин. В небольшом тексте под снимком, который был опубликован в номере за 1 августа, объяснялось, что причина столпотворения не только в том, что бананы — страшный дефицит, но и в нехватке продавцов.

Очередь за бананами, вырезка из газеты «Калининградская правда», фото: В. Маначин

А в мебельный магазин «Уют» (он находился на Ленинском проспекте, 95. — прим. «Нового Калининграда») завезли кухонные стулья. «Сразу же образовалась очередь, — пишет в своем репортаже „Табурет для младенца“ журналист „Калининградки“ В. Полежаев. — Многие старались ухватить побольше — сколько дадут, словно бы они всю жизнь обедали стоя. Какая-то женщина требовала десять штук, так как она многодетная мать. На вопрос из очереди, сколько же у неё детей, покупательница с вызовом ответила: „Пятеро. Ну и что, нарожаю еще“».

Журналист попытался разобраться, почему не хватает простых табуреток в то время, когда область перевыполнила полугодовой план производства мебели, но однозначный ответ на этот вопрос в статье не прозвучал. Ясно одно: всем нужны табуретки, а их днем с огнем не сыскать.

Зато в избытке — бутылок объемом 0,7 литра. Их нигде не принимали, и что с ними было делать — решительно непонятно. Об этом письмо читательницы Р. Тетериной, опубликованное в «Калининградке» за 7 августа, по названием «...И вдрызг». «Не так давно в поезде дальнего следования пришлось наблюдать такую картину, — рассказывала она. — Молодые проводницы ходили по вагонам и собирали пустые бутылки из-под водки, вина, безалкогольных напитков. Обнаружив бутылки емкостью 0,5 литра, проводницы складывали их в свой мешок. А ёмкостью 0,7 литра разбивали в тамбуре вагона и тут же выбрасывали на железнодорожное полотно. Мы поинтересовались у проводниц, зачем они так поступают. В ответ услышали: „Всё равно бутылки по 0,7 литра нигде не принимают“. Я не поверила этому, но потом убедилась, что проводницы правы. Обошла на днях несколько калининградских пунктов приема стеклотары, и нигде у меня не взяли бутылки ёмкостью 0,7 литра. Спрашивается: неужели их нельзя пустить в дело? Ведь где-то они требуются?» Вопрос о том, какая нужда заставила проводниц бить ненужные бутылки и выбрасывать осколки на рельсы, в заметке почему-то не ставился.

Дом быта на ул. Фрунзе. 1977 года. Из архивного альбома. ГАКО

Зато многие калининградцы ставили вопрос перед властями об увеличении норм отпуска продуктов по талонам. И были услышаны. 1 августа в «Калининградке» было напечатано сообщение из облисполкома с новыми нормами. Теперь на человека планировалось выдавать в месяц по одному килограмму муки (независимо от сорта), одному килограмму крупы (независимо от вида), по полкило макаронных изделий и по половине литра растительного масла. В экспресс-интервью заместитель председателя облисполкома А. Степанова пояснила, что в августе увеличена норма по растительному маслу и крупам.

Она рассказала, что «на заседании оперативной группы даны четкие указания о праве и обязанности райгорисполкомов принимать самостоятельные решения в каждом конкретном случае для обеспечения в необходимом количестве макаронными изделиями, крупами, растительным маслом многодетных семей, малообеспеченных граждан». Это, подчеркнула Степанова, делается «при личном обращении этой категории граждан в райгорисполкомы».

В 1990 году калининградцы были очень недовольны работой транспорта. Рабочий ЦБК Б. М-ов (полностью свою фамилию он предусмотрительно не указал) сообщил в своем письме в газету, что не собирается впредь оплачивать поездки на общественном транспорте. Публикация так и была озаглавлена — «Я буду „зайцем“».

«В двенадцатом часу ночи после третьей смены я ждал на улице Ялтинской автобус, — пишет автор. — По расписанию 28-й маршрут проходит здесь в 23.30 и в 24.00. Простоял час и пошел на Московский проспект, потому что по опыту знаю: в позднее время водители, объезжая неудобные им остановки, идут прямиком по этой широкой и спокойной ночью улице. К тому же там и троллейбусы ходят. Они действительно ходили, но только на большой скорости, с погашенным светом и — мимо меня». До дома М-ов добрался на попутной машине. И задался после того приключения таким вопросом: «Почему, собственно, я должен оплачивать чужое разгильдяйство? Я никогда раньше не ездил „зайцем“, а теперь буду, чтобы компенсировать расходы, в которые ввергают меня местные транспортники».

Намерение бесплатно ездить на общественном транспорте, разумеется, вызывает осуждение. Но удивляет в заметке не только то, что автор открыто сообщает о намерении совершить правонарушение, но и то, что автобусы, согласно расписанию, должны были ходить даже в 24.00 и что М-ов реально планировал на одном из них доехать домой. Согласитесь, сегодня, это звучит как фантастика. Нынче никому даже в голову не придет рассчитывать на общественный транспорт в такое позднее время. И это при том, что проезд на автобусе сегодня стоит не пять копеек, как в советское время. Билет на трамвай, кстати, стоил и вовсе три.

Читатель «Калининградского комсомольца» С. Косарчук, который в качестве информации о себе написал, что он «коренной калининградец», поднял еще одну важную проблему родного города — экологическую. И сделал это в ироничном ключе. «Если бы был объявлен конкурс на символ, своеобразную визитную карточку Калининграда, то лично я безоговорочно отдал бы пальму первенства трубе ЦБК, — сообщил он. — Да-да, именно трубе ЦБК, с её практически неизменной шапкой дыма, то густо-черного, то грязно-серого, то клубящегося роскошным шлемом, то безобидно вьющегося тонкой струйкой. Первое, что предстанет перед приезжающими в город, — это она: еще загодя, издалека, за несколько километров приветствует своим „дымком“».

Вид на проходную Калининградского мясокомбината. Вторая половина 1980-х гг. Автор А..Бахтин. ГАКО.

Впрочем, у трубы, по мнению С. Косарчука, есть конкуренты. «По ароматам на первом месте окажется мясокомбинат, — не сомневается он. — Воистину его запахи не могут сравниться ни чем. Но чтобы вдохнуть сей „букет“, надо ждать попутного ветра».

В плане архитектуры одним из символов советского Калининграда является здание областной прокуратуры. Причем построено оно было под занавес советской эпохи. Читатели «Калининградского комсомольца» в рубрике «Дежурный репортер» поинтересовались: «Что за сооружение возводится на улице Горького по пути к Центральному рынку? Похоже, какое-то административное здание?» Журналисты признались, что найти ответ на этот вопрос было нелегко. «О, мы уже начали подумывать, что этот объект засекречен, т. к. в трех «уважаемых» организациях («Калининградстрой», «Агропроимстрой» и ОКС облисполкома) нам не смогли ответить на эти вопросы, — писали дежурные И. Николаева и Т. Ряскова. — Но хозяина все-таки нашли. «Это возводится административное здание областной прокуратуры, — говорит главный бухгалтер прокуратуры Г.А. Бобылева. — Строит его СМУ № 8. Финансируются работы из бюджета области». Остается добавить, что проект разработал архитектор Вадим Еремеев.

В рубрике «Свободная зона» «Калининградский комсомолец» рассказал о новом явлении, разместив небольшое интервью с юным мойщиком автомобильных стекол Филиппом, именуемым в материале Филом. Статья собственно так и называется «Бизнес Фила Горбунова». На работу он устроился совершенно официально — «по бумаге из обкома ВЛКСМ». Раньше комсомол выдавал «путевки» на БАМ, а теперь — на бензоколонку. Заработками Фил, впрочем, доволен. По его словам, однажды за два часу сумел заработать аж 40 рублей. Учитывая, что месячная зарплата тогда составляла в среднем 150-200 рублей, это очень приличная сумма. «Лучше всего иметь дело с иностранными машинами, — делился опытом „бизнесмен“. — Их почти всегда просят почистить или помыть. А веселей всего с грузинами. Они почти всегда ездят на западных автомобилях, не глядя дают трояк или пятерку. С ними вообще просто: переходишь на „ты“, и настроение сразу поднимается».

Филипп отмечает, что лучше всех к мойщикам стекол относятся частные таксисты. «Иной раз за одну информацию мелочишку кинут, — похвастался он. — А хуже всех — водители „партийных“ „Волг“. Его спросишь, помыть стекло или нет, а он молчит. Никогда даже слова не вымолвит».

На культурном фронте тоже наметились перемены. Одна из них была отмечена «Калининградкой» в заметке «Сомнительная новация». Автор В. Колосов решил поделиться своими впечатлениями от гастролей Белорусского театра оперы и балета. В целом ему понравилось. «Но была одна деталь, от которой у многих зрителей, думаю, остался неприятный осадок, — пишет он. — В фойе за столиком (речь, судя по всему, идет о драмтеатре. — прим. „Нового Калининграда“), где обычно продают театральные программки, торговали кооперативной продукцией — календарями с изображением на четверть одетых или совсем раздетых девиц. Наверное, есть разница между эротикой и порнографией. Да, обнаженную модель писали и ваяли великие художники. Есть уже, говорят, и эротическое направление в балете: сомнительно, но всё же... Однако нельзя же молоко заделать салом. А чем лучше несварения желудка мешанина образов и эмоций? Нельзя же в самом деле экспонировать в одном зале „Сикстинскую мадонну“ и фотоснимки из „Плейбоя“».

Текст Кирилл Синьковский, фото: Государственный архив Калининградской области (ГАКО)

Нашли ошибку? Cообщить об ошибке можно, выделив ее и нажав Ctrl+Enter