Пролежни размером с кулак. В омском пансионате «Ремели» появилась новая жертва

Людмила Ивановна Гришина всю жизнь отдала медицине. По словам родных, это было её настоящим призванием, она постоянно ездила на учебу в другие города, чтобы повышать квалификацию и совершенствоваться в профессии. Работала почти до самой смерти. На пенсию ушла только в 2020 году, когда ей исполнилось 76 лет. И то лишь потому, что начали отказывать ноги, стало тяжело добираться с Левого берега в больницу в Нефтяниках.
Спустя год с ней случилась беда.

«Они с папой смотрели телевизор, потом он пошел спать, а мама решила ещё немного посидеть, — рассказывает сын Людмилы Гришиной Михаил. — Отец просыпается посреди ночи и видит, что мама продолжает сидеть на том же месте. Подошел, а она даже ничего сказать не может. Он её уложил в кровать, думал, что отойдет. Он у меня вообще такой — самолечением постоянно занимается. Наше упущение, конечно. В общем, обо всем нам рассказал только вечером на следующий день, когда мама так и не пришла в себя. Мы срочно вызвали скорую, её увезли в больницу с тяжелым инсультом».

После случившегося у женщины отнялись ноги и произошли необратимые изменения в мозге, она уже не всегда понимала, что происходит вокруг. Требовалась профессиональная помощь.

«Мы долго думали, что делать, — продолжает Михаил Гришин. — Папе с ней справляться уже тяжело. Маму надо было мыть, переворачивать. За ней нужен был постоянный присмотр. Чтобы ухаживать за ней, мне бы пришлось уволиться. А на что жить? Да у нас дома и оборудования специального для такого лежачего человека нет. Сестра живет за границей. Мы с ней подумали, решили все-таки попробовать пансионат. «Ремели» был у всех на слуху, постоянно шла реклама. Там все выглядело хорошо, поэтому мы им поверили. Заключили договор, определили туда маму. Сиделки мне постоянно слали отчеты. На фото мама улыбается, глаза добрые, спокойные. Один раз даже выслали фото, как она якобы сама ест и держит кружку. Сейчас я понимаю, что фото постановочные, мама даже руку поднять не могла. Но я верил и радовался, что ей лучше».

Михаил Юрьевич почти ежедневно навещал маму. Она улыбалась и выглядела безмятежной. О том, творилось с ее спиной и какую боль пожилая родственница испытывает, мужчина даже не догадывался. А его мама сама ничего не могла сказать.

Людмилу Ивановну определили в «Ремели» 1 сентября, а уже 15 октября увезли оттуда на скорой на экстренную операцию.

«Они мне объяснили, что у мамы пролежни, — говорит Михаил Гришин. — Я всё приносил точно по их списку — все, что они просили. Каждый раз тысяч на 10–15 рублей, это лекарства и средства для перевязки. Был уверен, что у мамы есть всё необходимое. Сиделка меня заверяла, что всё подсыхает и уже начинает подживать. И внезапно маму увозят в БСМП-2. Сотрудники пансионата сами вызвали врача, потом скорую. Мне как опекуну ничего не сообщили — я бы в любое время примчался на машине. Просто поставили перед фактом. Уже в больнице я узнаю, что на месте пролежней начался некроз, сделали операцию. И только в палате, когда медсестра попросила меня переворачивать маму, чтобы делать перевязки, я увидел ее спину. Это непередаваемый ужас! Пластырь случайно отклеился, а под ним язва размером с мой кулак».

После выписки Людмилу Ивановну снова увезли в пансионат, его сотрудники заверили Михаила Гришина, что его маме не обойтись без профессионального ухода. Растерянный мужчина снова им поверил:

«Сиделка — видимо, с подачи директора — выслала мне впервые фото маминой спины с пролежнями. И написала: «Вот видите, что медики в БСМП-2 наделали?». Мама пробыла в больнице три дня, даже мне понятно, что такие язвы за такой короткий срок появиться не могут. Просто пансионат хотел переложить вину на врачей. А, когда состояние мамы ухудшилось, эти фото и сообщение исчезли, сиделка их удалила».

27 октября Людмилу Ивановну снова на скорой увозят в реанимацию ГБ-1 имени Кабанова, и оттуда живой она уже не вернется.

«Опять от меня все скрыли, — вспоминает ее сын. — Я уже от врачей узнал, что она снова в больнице. Состояние было очень тяжёлое, некроз тканей продолжался. Потом из реанимации маму перевели в палату отделения гнойной хирургии. У меня появилась надежда, что ей становится легче. Медсестры как-то пытались меня утешить, а врач честно сказал, что надо готовиться к худшему. По словам медиков, до такого состояния язвы довели из-за полного отсутствия ухода».

13 ноября Людмила Ивановна скончалась, не выдержало сердце. В заключении, которое выдали родственникам умершей в больнице, основной причиной смерти указан диагноз «декубитальная язва, IV стадия». По большому счету сделать что-то для спасения пожилой пациентки медики уже не могли, они лишь облегчили её страдания в последние дни.

«Директор пансионата позвонила только один раз, когда мама была еще жива. Состояние мамы её не интересовало, только деньги. Они спросила, будем ли мы расторгать договор или подержать пока место. У нас оплачено пребывание за ноябрь, но я за возвратом пока не обращался. Сейчас это для меня не главное», — объясняет Михаил Гришин.

Мужчина считает, что трагедия с его мамой произошла из-за халатности сотрудников пансионата. Чтобы добиться справедливости и наказания для них, он обратился за помощью к юристу.

«К нам обратился доверитель, который 1 сентября заключил договор с ООО «Здравница Алтая», — рассказывает правозащитник, юрисконсульт Первого антиколлекторского бюро Андрей Негуторов. — После инсульта его мать была лежачая, требовался профессиональный уход. И он в качестве опекуна поместил её в пансионат. Потом, как мы уже позднее выяснили, прокурор обращался с иском в суд для приостановления деятельности этой и ещё нескольких дочерних организаций из-за массы нарушений по всем возможным сферам. И они быстренько поменялись — стало ИП Сурмилова С.П. 1 октября договор был перезаключен уже на неё. И доверителю постоянно отчитывались, что с его мамой все хорошо. В итоге она скончалась в больнице от осложнений, которые были вызваны гнойными пролежнями и отсутствием ухода».

Андрей Негуторов от лица своего поручителя уже подал заявление в прокуратуру. Надзорное ведомство по этому поводу обратилось в минтруда, Роспотребнадзор и Следственный комитет. Гособвинение сейчас как раз занимается историей с пансионатом «Ремели». Из-за найденных там нарушений в суде уже принято решение о закрытии омского филиала. Однако оно ещё не вступило в силу, так как ответчики его оспаривают.

Тем временем Михаил Гришин уже успел провести своё небольшое расследование:

«Пансионат «Ремели» продолжает работать как ни в чем не бывало, его перевели куда-то на Красноярский тракт в районе поселка Дачный. Теперь он называется «Добрый дом». На 4-й Любинской, где он раньше располагался, по документам теперь руководитель ИП Сурмилова. Ее зовут Светлана П., но деньги я перечислял на счет некой Нонне В. Кто это, мне до сих пор не объяснили. Вообще в документах у них много путаницы. Теперь я понимаю, что это связано с судебными тяжбами. Ещё один филиал у этой же организации есть в Нижней Омке. И все продолжают работать и принимать постояльцев».

Ранее мы уже писали о происходящем за стенами омского пансионата «Ремели». Мы связались с предствлявшимся на тот момент клиентам как управляющий пансионатом Андреем Ефименко. Но в тот раз он отказался от комментариев. Однако мы по-прежнему готовы предоставить слово ему или другим руководителям этой организации.