Мексиканские флейты и спасенные воронята. История мировой известности группы Nytt Land из Калачинска

20 июня в Лицейском театре состоялась премьера спектакля «Король Лир». Трагедию Шекспира погрузили в атмосферу древней Скандинавии, а музыку к истории про викингов написала группа Nytt Land – музыканты из маленького города Калачинска в Омской области, которые получили широкую известность далеко за пределами нашей страны.

Группа Nytt Land – это супруги Анатолий и Наталья Пахаленко. Он – мультиинструменталист, она – вокалистка с уникальным голосом, владеющая в том числе и горловым пением. Коллектив, основанный в 2013 году, играет северный дарк-фолк и эмбиент, постоянно участвует в фестивалях по всему миру, а в основе его репертуара, помимо эпических песен народов Северной Европы, лежит обрядовый фольклор и эпос коренных народов Сибири. Сейчас группа работает над новым альбомом, который планирует выпустить уже в этом году.

Представляем вниманию читателей лонгрид, посвященный коллективу с шаманским голосом. Мы побеседовали с Анатолием об истории успеха группы и расшифровке ее логотипа, о древней Сибири и запретах на концерты, о мексиканских флейтах и спасенном вороненке.

— Анатолий, беседу о вашем коллективе хочется начать с самого начала — с истории его появления и выбора музыкального направления. Расскажите, пожалуйста — почему фолк, почему именно Северная Европа?

— Группа Nytt Land появилась из нашего предыдущего музыкального коллектива Ylande. Основной состав был тот же: я и моя супруга Наталья. Вместе с ней в 2009 году мы начали играть фолк-рок. Это был такой стандартный набор инструментов: гитара, флейта, скрипка… И постепенно – это произошло само собой — наша музыка из веселой и танцевальной стала более медитативной, обратилась к глубоким корням традиции, окунулась в эпическое звучание. То есть настал определенный момент, когда мы поняли, что это на самом деле уже совсем другая музыка и другой проект, который должен существовать под другим именем. Это произошло в 2013 году. И мы создали группу Nytt Land, которая по сути стала результатом эволюции нашей музыки.

— А почему фолк, откуда такое желание делать сегодня музыку с древним звучанием?

— Я с детства зачитывался и до сих пор продолжаю зачитываться историческими и приключенческими романами. Это не обязательно только викинги: люблю книги и про индейцев, и про путешественников – та же «Земля Санникова», одна из моих самых любимых книг. Думаю, поэтому в нашей музыке появился основной акцент на аутентичность, на какое-то смешение индейского, сибирского, североевропейского звучания. Такой странный микс. Конечно, свою лепту внесла и учеба на историческом факультете педуниверситета. И я, и Наташа обучались в нашем родном Омском педагогическом университете на истфаке, где мы еще больше вдохновились, еще больше зарядились этой темой. И в итоге стала рождаться музыка.

— Как придумали название и логотип группы? И кто, кстати, нарисовал его?

— С названием группы вообще история, конечно, получилась очень интересная. Когда был записан первый альбом и мы готовили его к релизу, на тот момент у нас еще была группа Ylande, мы играли фолк-рок и думали: «Вот сейчас смешаем скандинавский и сибирский шаманизм и выпустим экспериментальный альбом с эпическими песнями». Совершенно не планировали, что это в будущем выльется во что-то более серьезное. Поэтому и с названием особо не стали усложнять: просто открыли шведский разговорник и выбрали словосочетание, которое нам показалось по смыслу наиболее подходящим – nytt land, «новая земля» в значении «ранее неизвестная, только что открытая». Мы для себя открыли новый мир, землю этой музыки. И мы как первооткрыватели так и решили ее назвать – просто «Новая земля». Всего-навсего.

А логотип для группы нарисовал наш друг, художник Вард Сванов, сейчас он живет в Армении. Мы ему примерно сказали, что хотим, и он за несколько дней разработал логотип, который нам очень понравился. На логотипе, помимо названия группы, изображена луна и два ворона — Хугин и Мунин. Это вороны скандинавского бога Одина, которые символизируют мудрость и познание. Мы очень любим этих птиц, у нас даже как-то одну зиму жил вороненок. Мы с Наташей поздней осенью на улице подобрали раненого вороненка и держали его на балконе, выхаживали до весны, пока он не окреп, не вырос, не превратился во взрослого и серьезного ворона. После этого мы его отпустили. Ворон для нас имеет особое значение, определенный символизм. Мы часто встречаем этих птиц на улице, обращаем внимание на их пение. И в наших песнях очень часто можно услышать крики воронов.

—  А как так получилось, что вы — мультиинструменталист? Не смогли выбрать для себя что-то одно, или просто для решения творческих задач группы нужно было осваивать все?

— Вы правильно сказали – осваивать инструменты нужно было для творческих задач группы. Я до сих пор продолжаю осваивать новые инструменты, вот буквально пару недель назад из Армении привез дудук — армянскую флейту, инструмент, который называют душой Армении. Сейчас уже получается какие-то простенькие мелодии на нем играть. У меня уже есть база, я ведь начинал как духовик, сам учился играть на флейте. Этнические духовые инструменты не являются для меня какой-то сложностью, я просто беру и учусь. У меня уходит несколько дней на понимание, что из себя представляет сам инструмент, техника игры на нем, его строй и специфика. Нужно позаниматься, послушать записи — этнографические или коллективов, которые используют эти инструменты — и все. Потом этот инструмент потихонечку сам начинает звучать.

То же самое со смычковыми инструментами: после освоения скрипки каких-то особых сложностей нет. Изучение каждого нового инструмента хорошо помогает развиваться. Вот сейчас из Мексики мы привезли коллекцию ацтекских флейт — не мелодичных, а скорее каких-то шумовых, ритуальных. Они создают очень классную атмосферу для нашей музыки и, возможно, скоро тоже будут звучать в наших альбомах.

— Кстати, об альбомах. Какой из них вы бы назвали «визитной карточкой» группы?

— Я соврал бы, если б не назвал альбом Ritual, выпущенный два года назад на австрийском лейбле Napalm Records. Сейчас именно по этому альбому люди узнают нашу музыку по всему миру, танцуют под песни из него на концертах, подпевают. Но для меня, конечно, ключевым альбомом все равно является наша самая первая пластинка 2015-го года Hávamál – это Старшая Эдда. Наш первый опыт работы со скандинавским эпосом, с шаманской музыкой. Именно с него началась история нашей группы.

А Ritual – самая глубокая на настоящий момент работа, максимальное погружение в аутентику традиционных обрядовых действ коренных народов Сибири, максимальное раскрытие скандинавского эпоса. А если говорить о треках, то лично для меня особое имеет U-Gra как раз с альбома Ritual. Почему? Потому что U-Gra, Югра — это Сибирь. Для меня это своеобразный гимн древней Сибири. Когда играю эту музыку, я просто закрываю глаза и вижу наши бескрайние снежные просторы, тайгу, леса, небо огромное — от горизонта до горизонта. Это всё наша Сибирь, Югра. И неотрывно от песни идет для меня клип, над которым мы работали с Наташей вдвоем и в котором снимался наш сын. Мы снимали его как раз на наших сибирских просторах зимой и вложили в него всю свою энергию, чувства, ощущения и отношения к этой музыке и к нашей родной земле — Сибири.

— Повлияла ли как-то на вашу активную гастрольную и концертную деятельность история с санкциями и отменой концертов русских музыкантов?

— Да, вопрос актуальный… Дело в том, что у нас такая ниша, которая вне политики. В принципе отмен или каких-то сложностей у нас особо не возникало. Единственная проблема — это намного усложнившаяся логистика и во много раз выросшие расходы на перелеты. То есть сложности связаны именно с закрытием воздушных пространств. Пару раз у нас из-за этого отменялись концерты. В остальном же мы по-прежнему выступаем. Музыка должна объединять.

— В Лицейском театре мы увидели такой пример очень неожиданного объединения. Я говорю о премьере спектакля «Король Лир». У режиссера Юрия Митякина, поместившего трагедию Шекспира в мир викингов, получилась действительно неординарная, нордическая история. И атмосферность этой постановки – во многом ваша заслуга. Расскажите, пожалуйста, о работе с театром подробнее.

— Для этого спектакля мы написали полностью новую музыку. Не было даже мысли использовать какие-то из уже выпущенных треков. Так что вчера была не только премьера спектакля, но и премьера наших новых песен. На самом деле это было очень классное сотрудничество, нас очень вдохновила работа с Юрой, его идеи, его мысли. Он прислал нам свои идеи, мы попытались реализовать их в музыке — и получилось, на наш взгляд, достаточно круто и атмосферно. Спектакль мы советуем и тем, кто любит классику, трагедии Шекспира, и тем, кто интересуется древней историей викингов, шаманизмом, легендами и мифами.

Работа над театральной постановкой для нас стала новым интересным опытом – здесь ты не просто пишешь музыку, не ограничивая себя ничем, а работаешь по сценарию, по мыслям режиссера. Это интересно. Хотя, честно признаюсь, нас на самом деле и тут никто не ограничивал, мы хоть и писали по сценарию, по персонажам, но писали, как чувствуем, отдавали музыку, и нас никто не корректировал, просто говорили: «Да, это то, что нужно». Опыт работы с театром для нас стал новым, интересным и важным, и мы очень рады, что представилась такая возможность. На мой взгляд, это довольно серьезная школа.

— Вы коллектив из совсем маленького сибирского городка, и вместе с тем группа Nytt Land много гастролирует и хорошо известна в среде поклонников скандинавского фолка (и не только). В чем секрет успеха? Говорят, что талант иметь мало, сегодня нужно уметь его раскрутить.

— Нет никакого секрета. Мы раскруткой не занимаемся абсолютно — мы просто создаем музыку. Пишем песни, снимаем клипы — и то стали снимать их не так давно, лет пять назад, до этого только музыку писали. И сейчас продолжаем заниматься тем же самым. Мы самые первые в России начали звучать в этом стиле — играть шаманский фолк, скандинавский фолк, исполнять эпос на аутентичных инструментах и оригинальных языках. Поем на древнеисландском, на древненорвежском, на языках ханты и манси — коренных народов Сибири. Мы очень глубоко погружаемся в эту тему, и мы первые в России в принципе начали это делать. Наверное, поэтому о нас достаточно многие знают, приглашают выступать с концертами на фестивалях, в том числе и за границу.

За границей вообще очень сильно ценится аутентичность в музыке – вспомните хотя бы такие известные стили, как блюз и джаз, они же тоже родились из аутентичной музыки. Думаю, в этом обращении к корням как раз и есть наш личный секрет успеха. Задачи выйти на рынок мы перед собой никогда не ставили – нам просто этим некогда заниматься. Да мы и не умеем. Мы музыканты, мы историки: пишем музыку, изучаем историю. Вот и все.

— А что посоветуете молодым музыкантам, начинающим свой путь?

— Быть искренними в своем творчестве. Ваша музыка должна идти из глубины сердца, из души. В нашей практике был случай, когда нам писали известные современные группы – как раз такие, которые занимаются раскруткой и всем остальным больше, чем творчеством. Пишут с предложением продать им наши песни (смеется). Вот такая вот современная музыка. Конечно, мы этим не занимаемся. Мы занимаемся тем, что просто творим музыку у себя в Калачинске.