Комментарии 0
...комментариев пока нет
Реализация инвестиционного проекта и докапитализация ООО через заключение корпоративного договора и «внутренних» договоров займа ООО и его участника, уступка участником права требования к ООО
Постановлением Федеральный Арбитражный суд Московского округа констатировал, что а) срок исковой давности для признания договора цессии недействительным не был пропущен обществом с ограниченной ответственностью R; b) с учетом положений ст. 16 и п. 2 ст. 69 Арбитражного процессуального кодекса РФ у судов первой и апелляционной инстанций отсутствовали основания давать иную квалификацию договорам займа N N 1-6, чем как корпоративным; с) при новом рассмотрении суду первой инстанции необходимо проверить доводы истцов о мнимости договора цессии (п. 1 ст. 170 Гражданского кодекса РФ); d) установить, было ли заключено дополнительное соглашение к договору цессии, изучить доказательства, подтверждающие оплату ИП ФИО4 уступаемого по договору цессии права требования и соответствие размера произведённой оплаты стоимости права требования, установленной дополнительным соглашением к договору цессии; e) по результатам оценки доказательств установить действительную волю сторон при заключении
договора цессии, установить входящие в предмет доказывания по спору обстоятельства, с учетом установленных фактов принять законный, обоснованный, мотивированный судебный акт.
При повторном рассмотрении дела судом первой инстанции (Арбитражным судом г. Москвы)
1. Мы апеллировали к тому, что при первом рассмотрении дела судами первой, апелляционной, кассационной инстанций договоры займа N N 1-6 между обществом с ограниченной ответственностью R и участником ФИО3 были квалифицированы как корпоративные сделки. В соответствии с абз. 3 п. 2 Постановления Пленума Высшего Арбитражного суда РФ от 23.07.2009г. N 57 "О некоторых процессуальных вопросах практики рассмотрения дел, связанных с неисполнением либо ненадлежащим исполнением договорных обязательств" независимо от состава лиц, участвующих в деле о взыскании по договору и в деле по иску об оспаривании договора, оценка, данная судом обстоятельствам, которые установлены в деле, рассмотренном ранее, учитывается судом, рассматривающим второе дело. Эта позиция соответствует сложившейся правоприменительной практике арбитражных судов (Определение Верховного Суда РФ от 10.07.2018г. N 307-АД18-976, Постановление Арбитражного суда Московского округа от 04.07.2017г. N Ф05- 7846/2017 по делу N А41-39585/16, Постановление Арбитражного суда Московского округа от 01.12.2016г. N Ф05-17306/2016 по делу N А41-10821/2016, Постановление Девятого Арбитражного апелляционного суда от 11.07.2018г. N 09АП-25624/2018 по делу N А40- 232060/17). Соответственно, вопрос об альтернативной квалификации договоров займа N N 1-6 между обществом с ограниченной ответственностью R и участником ФИО3
не может являться входящей в предмет доказывания по спору при повторном рассмотрении дела.
2. Нами в порядке ст. 49 Арбитражного процессуального кодекса РФ были уточнены исковые требования, а именно, заявлено требование о признании договора цессии между участником ФИО3 и ИП ФИО4 недействительным как ничтожной сделки.
Участником ФИО3 и ИП ФИО4 был представлен в материалы дела оригинал дополнительного соглашения от 14.01.2022г. к договору цессии, не представлявшийся при первом рассмотрении дела.
Для определения обстоятельств заключения дополнительного соглашения к договору цессии нами было заявлено ходатайство о проведении судебной технической экспертизы.
Перед экспертом были поставлены следующие вопросы:
1) соответствуют ли даты нанесения чернил для принтера на дополнительном соглашении к договору цессии дате, которая указана в качестве даты составления дополнительного соглашения? Если не соответствуют, то в какой период были нанесены чернила для принтера?
2) соответствуют ли даты выполнения рукописных элементов на дополнительном соглашении к договору цессии дате, которая указана в качестве даты составления дополнительного соглашения? Если не соответствует, то в какой период были выполнены рукописные элементы?
3) имеются ли признаки искусственного старения дополнительного соглашения к договору цессии?
Экспертным заключением установлено, что определить период выполнения печатного текста на дополнительном соглашении к договору цессии не представляется возможным; период выполнения подписей участника ФИО3 и ИП ФИО4 - с июля 2022 г. по декабрь 2022 г., что не соответствует дате, указанной в качестве даты подписания дополнительного соглашения; признаки искусственного старения дополнительного соглашения к договору цессии (в том числе, агрессивного химического, физического воздействия) не обнаружены.
Экспертное заключение соответствует требованиям ст. 82, 83, 86 Арбитражного процессуального кодекса РФ, основано на материалах дела, согласуется с обстоятельствами дела и другими доказательствами по делу, соответственно, может считаться надлежащим доказательством. По результатам проведения экспертизы и изучения представленных ответчиками доказательств в судебном заседании нами были заявлены ниже изложенные доводы.
В соответствии с п. 1.2. дополнительного соглашения стоимость уступаемого по договору цессии права требования - 2 000 000 руб. Факт оплаты
ИП ФИО4 уступаемого по договору цессии права требования в размере 2 000 000 руб. подтверждается платежным поручением от 13.09.2022г., что косвенно подтверждает вывод экспертного заключения о том, что рукописные элементы на дополнительном соглашении к договору цессии были нанесены не ранее июля 2022 г.
Факт того, что дополнительное соглашение было подписано участником ФИО3 и ИП ФИО4 не ранее июля 2022г. (т.е. после обращения общества с ограниченной ответственностью R с исковым заявлением в суд первой инстанции), факт оплаты стоимости уступаемого по договору цессии права требования после обращения общества с ограниченной ответственностью R с исковым заявлением в суд первой инстанции свидетельствуют о мнимости договора цессии и об отсутствии действительного намерения сторон создать соответствующие договору цессии правоотношения. При признании мнимой сделки недействительной суду следует принять во внимание, что стороны мнимой сделки могут осуществить для вида ее формальное исполнение (п. 86 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса РФ").
Также по результатам проведения экспертизы и изучения представленных ответчиками доказательств в судебном заседании нами в порядке ст. 49 Арбитражного процессуального кодекса РФ была заявлена корректировка исковых требований, а именно, заявлено требование о признании договора цессии между участником ФИО3 и ИП ФИО4 незаключенным, обоснованное следующими доводами:
1. В соответствии с п.1 ст. 432 Гражданского кодекса РФ
договор считается заключенным, если между сторонами в требуемой форме достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.
Существенными являются условия о предмете договора, условия, установленные законодательством как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.
В соответствии с п.2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018г. N 49 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора" "существенными также являются все условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение (п. 1 ст. 432 Гражданского кодекса РФ), даже если такое условие восполнялось бы диспозитивной нормой. Например, если в ходе переговоров одной из сторон предложено условие о цене или заявлено о необходимости ее согласовать, то такое условие является существенным для этого договора на основании п. 1 ст. 432 Гражданского кодекса РФ. В таком случае отсутствие согласия по условию о цене или порядке ее определения не может быть восполнено
по правилу п. 3 ст. 424 Гражданского кодекса РФ и договор не считается заключенным до тех пор, пока стороны не согласуют
условие о цене, или сторона, предложившая условие о цене или заявившая о необходимости ее согласования, не откажется от своего предложения, или такой отказ не будет следовать из поведения указанной стороны". В соответствии с п.1 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного суда РФ от 25.02.2015г. N 165 ("Обзор судебной практики по спорам, связанным с признанием договоров незаключенными"), "если между сторонами не достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора, он не считается заключенным и к нему неприменимы правила об основаниях недействительности сделок.
Договор, являющийся незаключенным вследствие несогласования существенных условий, не может быть признан недействительным, т.к. он не только не порождает последствий, на которые был направлен, но и является отсутствующим фактически ввиду недостижения сторонами какого-либо соглашения, а следовательно, не может породить такие последствия и в будущем".
2. В соответствии с п.п. 2.1., 2.4. договора цессии он является возмездным, стоимость и порядок оплаты уступаемого по договору цессии права требования устанавливаются сторонами в дополнительном соглашении, являющемся неотъемлемой частью договора цессии. Следовательно, договор цессии не являлся заключенным до момента заключения дополнительного соглашения, которым стороны определили стоимость и порядок оплаты уступаемого права требования (п.2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018г. N 49 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора"). Основываясь на результатах экспертизы, можно сделать вывод о том, что дополнительное соглашение было заключено сторонами после обращения участников ФИО1 и ФИО2 в суд первой инстанции исключительно для создания видимости формального исполнения договора цессии, при этом действительное намерение сторон при заключении договора цессии состояло в
преодолении корпоративного элемента основных обязательств участника ФИО3 по корпоративному договору посредством замены ФИО3, являющегося участником общества с ограниченной ответственностью R и одной из сторон корпоративного договора, на ИП ФИО4, не связанного условиями корпоративного договора. Соответственно, договор цессии может быть признан ничтожной сделкой в связи с отсутствием в нём существенных условий о стоимости и порядке оплаты уступаемого по нему права требования.
Арбитражный суд г. Москвы принял нашу позицию и вынес решение признать договор цессии между участником ФИО3 и ИП ФИО4 незаключенным.
Не согласившись с решением суда первой инстанции по результатам повторного рассмотрения дела, участник ФИО3 и ИП ФИО4 обратились в Девятый Арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой об отмене решения Арбитражного суда г. Москвы и принятии по делу нового судебного акта. Апелляционная жалоба была обоснована следующими доводами:
1. судом первой инстанции неправильно применены нормы материального и процессуального права, не установлены все обстоятельства дела, имеющие существенное значение для правильного разрешения спора и необходимые для принятия законного и обоснованного судебного акта, в частности, не принят к вниманию факт того, что вступившим в законную силу решением Арбитражного суда г. Москвы были признаны недействительными договоры купли-продажи недвижимости, заключенные обществом с ограниченной ответственностью R с Департаментом городского имущества г. Москвы.
2. в корпоративном договоре и договорах займа N N 1-6 отсутствуют условия о запрете уступки права требования по договорам займа или о необходимости получения согласия займополучателя - общества с ограниченной ответственностью R - на уступку права требования по договорам займа.
Оспаривая заключение участником ФИО3 и ИП ФИО4 соглашения об уступке права требования выплаты обществом с ограниченной ответственностью R задолженности по договорам займа N N 1-6 при повторном рассмотрении в суде апелляционной инстанции, мы основывались на следующих аргументах:
1. Довод апеллянтов о том, что в корпоративном договоре и договорах займа N N 1-6 отсутствуют условия о запрете уступки права требования по договорам займа или о необходимости получения согласия займополучателя - общества с ограниченной ответственностью R - на уступку права требования по договорам займа, не соответствует фактическим обстоятельствам дела, т.к. в соответствии с п. 3.5. корпоративного договора моментом погашения прав требования участника ФИО3 к обществу с ограниченной ответственностью R по договорам займа является момент совершения сделки по отчуждению участником ФИО3 доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью R одному из участников общества с ограниченной ответственностью R или третьему лицу.
Следовательно, при заключении корпоративного договора воля его участников была направлена на недопущение выбытия инвестиций участника ФИО3 до момента окончания реализации инвестиционного проекта по финансированию выкупа арендованных обществом с ограниченной ответственностью R у Департамента городского имущества г. Москвы нежилых помещений (посредством заключения договоров купли-продажи нежилых помещений обществом с ограниченной ответственностью R с Департаментом городского имущества г. Москвы) с последующей продажи долей участников в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью R.
При рассмотрении этого довода также следует учесть, что ИП ФИО4 не является участником общества с ограниченной ответственностью R и участником корпоративного договора, соответственно, не вправе оспаривать или толковать условия корпоративного договора и определять содержание воли его участников.
2. Во время первого рассмотрения дела в судах первой, апелляционной, кассационной инстанций ИП ФИО4 обратился в Арбитражный суд г. Москвы с исковым заявлением о взыскании с общества с ограниченной ответственностью R основной суммы задолженности и неустойки за нарушение сроков возврата займов по договорам займа N N 1-6 в свою пользу, обосновывая заявленные исковые требования договором цессии.
Определением Арбитражного суда г. Москвы производство по этому делу было приостановлено до вынесения окончательного решения по рассматриваемому кейсу. Определение Арбитражного суда г. Москвы о приостановлении производства по делу было обжаловано участником ФИО3 в Девятый Арбитражный апелляционный суд; апелляционная жалоба содержала доводы о том, что именно он является кредитором общества с ограниченной ответственностью R.
Также во время первого рассмотрения дела в судах первой, апелляционной, кассационной инстанций участник ФИО3 обратился в Басманный районный суд г. Москвы с двумя исковыми заявлениями о взыскании с общества с ограниченной ответственностью R основной суммы задолженности и неустойки за нарушение сроков возврата займов по договорам займа N N 1-6 в свою пользу, а также в Арбитражный суд г. Москвы с исковым заявлением о признании общества с ограниченной ответственностью R несостоятельным (банкротом), указывая, что именно он является кредитором общества с ограниченной ответственностью R по договорам займа N N 1-6.
При рассмотрении вышеперечисленных судебных дел участник ФИО3 поддерживал заявленные исковые требования, осуществляя юридически значимые действия именно как кредитор общества с ограниченной ответственностью R по договорам займа N N 1-6, обжаловал принятые по делам судебные акты.
ИП ФИО4 при рассмотрении вышеперечисленных судебных дел осуществлял претензионную и исковую работу в интересах участника ФИО3 как представитель по доверенностям (подтверждается представленными в материалы дела доверенностями), в том числе, выдавал передоверия от имени участника ФИО3 другим представителям, т.е. осуществлял юридически значимые действия по взысканию денежных средств по договорам займа N N 1-6 в пользу участника ФИО3.
Таким образом, участник ФИО3 и ИП ФИО4 совершали процессуальные действия, свидетельствовавшие об отсутствии действительного характера отношений уступки права требования и меняли процессуальную позицию о наличии или отсутствии отношений цессии по мере процессуальной целесообразности при рассмотрении других споров.
3. Определением Верховного Суда РФ №9-КГ22-6-К1 от 06.09.2022г. установлены следующие характеристики злоупотребления правом при формально законном заключении договора цессии:
"Договор в нарушение положений ст. 10 и 168 Гражданского кодекса РФ заключен исключительно с намерением причинить вред истцу посредством искусственного изменения подсудности спора и создания препятствия в защите прав истца против заведомо необоснованных требований". "Если цедент и цессионарий, совершая уступку вопреки договорному запрету, действовали с намерением причинить вред должнику, такая уступка может быть признана недействительной (ст. 10 и ст.168 Гражданского кодекса РФ)".
договора цессии, установить входящие в предмет доказывания по спору обстоятельства, с учетом установленных фактов принять законный, обоснованный, мотивированный судебный акт.
При повторном рассмотрении дела судом первой инстанции (Арбитражным судом г. Москвы)
1. Мы апеллировали к тому, что при первом рассмотрении дела судами первой, апелляционной, кассационной инстанций договоры займа N N 1-6 между обществом с ограниченной ответственностью R и участником ФИО3 были квалифицированы как корпоративные сделки. В соответствии с абз. 3 п. 2 Постановления Пленума Высшего Арбитражного суда РФ от 23.07.2009г. N 57 "О некоторых процессуальных вопросах практики рассмотрения дел, связанных с неисполнением либо ненадлежащим исполнением договорных обязательств" независимо от состава лиц, участвующих в деле о взыскании по договору и в деле по иску об оспаривании договора, оценка, данная судом обстоятельствам, которые установлены в деле, рассмотренном ранее, учитывается судом, рассматривающим второе дело. Эта позиция соответствует сложившейся правоприменительной практике арбитражных судов (Определение Верховного Суда РФ от 10.07.2018г. N 307-АД18-976, Постановление Арбитражного суда Московского округа от 04.07.2017г. N Ф05- 7846/2017 по делу N А41-39585/16, Постановление Арбитражного суда Московского округа от 01.12.2016г. N Ф05-17306/2016 по делу N А41-10821/2016, Постановление Девятого Арбитражного апелляционного суда от 11.07.2018г. N 09АП-25624/2018 по делу N А40- 232060/17). Соответственно, вопрос об альтернативной квалификации договоров займа N N 1-6 между обществом с ограниченной ответственностью R и участником ФИО3
не может являться входящей в предмет доказывания по спору при повторном рассмотрении дела.
2. Нами в порядке ст. 49 Арбитражного процессуального кодекса РФ были уточнены исковые требования, а именно, заявлено требование о признании договора цессии между участником ФИО3 и ИП ФИО4 недействительным как ничтожной сделки.
Участником ФИО3 и ИП ФИО4 был представлен в материалы дела оригинал дополнительного соглашения от 14.01.2022г. к договору цессии, не представлявшийся при первом рассмотрении дела.
Для определения обстоятельств заключения дополнительного соглашения к договору цессии нами было заявлено ходатайство о проведении судебной технической экспертизы.
Перед экспертом были поставлены следующие вопросы:
1) соответствуют ли даты нанесения чернил для принтера на дополнительном соглашении к договору цессии дате, которая указана в качестве даты составления дополнительного соглашения? Если не соответствуют, то в какой период были нанесены чернила для принтера?
2) соответствуют ли даты выполнения рукописных элементов на дополнительном соглашении к договору цессии дате, которая указана в качестве даты составления дополнительного соглашения? Если не соответствует, то в какой период были выполнены рукописные элементы?
3) имеются ли признаки искусственного старения дополнительного соглашения к договору цессии?
Экспертным заключением установлено, что определить период выполнения печатного текста на дополнительном соглашении к договору цессии не представляется возможным; период выполнения подписей участника ФИО3 и ИП ФИО4 - с июля 2022 г. по декабрь 2022 г., что не соответствует дате, указанной в качестве даты подписания дополнительного соглашения; признаки искусственного старения дополнительного соглашения к договору цессии (в том числе, агрессивного химического, физического воздействия) не обнаружены.
Экспертное заключение соответствует требованиям ст. 82, 83, 86 Арбитражного процессуального кодекса РФ, основано на материалах дела, согласуется с обстоятельствами дела и другими доказательствами по делу, соответственно, может считаться надлежащим доказательством. По результатам проведения экспертизы и изучения представленных ответчиками доказательств в судебном заседании нами были заявлены ниже изложенные доводы.
В соответствии с п. 1.2. дополнительного соглашения стоимость уступаемого по договору цессии права требования - 2 000 000 руб. Факт оплаты
ИП ФИО4 уступаемого по договору цессии права требования в размере 2 000 000 руб. подтверждается платежным поручением от 13.09.2022г., что косвенно подтверждает вывод экспертного заключения о том, что рукописные элементы на дополнительном соглашении к договору цессии были нанесены не ранее июля 2022 г.
Факт того, что дополнительное соглашение было подписано участником ФИО3 и ИП ФИО4 не ранее июля 2022г. (т.е. после обращения общества с ограниченной ответственностью R с исковым заявлением в суд первой инстанции), факт оплаты стоимости уступаемого по договору цессии права требования после обращения общества с ограниченной ответственностью R с исковым заявлением в суд первой инстанции свидетельствуют о мнимости договора цессии и об отсутствии действительного намерения сторон создать соответствующие договору цессии правоотношения. При признании мнимой сделки недействительной суду следует принять во внимание, что стороны мнимой сделки могут осуществить для вида ее формальное исполнение (п. 86 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса РФ").
Также по результатам проведения экспертизы и изучения представленных ответчиками доказательств в судебном заседании нами в порядке ст. 49 Арбитражного процессуального кодекса РФ была заявлена корректировка исковых требований, а именно, заявлено требование о признании договора цессии между участником ФИО3 и ИП ФИО4 незаключенным, обоснованное следующими доводами:
1. В соответствии с п.1 ст. 432 Гражданского кодекса РФ
договор считается заключенным, если между сторонами в требуемой форме достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.
Существенными являются условия о предмете договора, условия, установленные законодательством как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.
В соответствии с п.2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018г. N 49 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора" "существенными также являются все условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение (п. 1 ст. 432 Гражданского кодекса РФ), даже если такое условие восполнялось бы диспозитивной нормой. Например, если в ходе переговоров одной из сторон предложено условие о цене или заявлено о необходимости ее согласовать, то такое условие является существенным для этого договора на основании п. 1 ст. 432 Гражданского кодекса РФ. В таком случае отсутствие согласия по условию о цене или порядке ее определения не может быть восполнено
по правилу п. 3 ст. 424 Гражданского кодекса РФ и договор не считается заключенным до тех пор, пока стороны не согласуют
условие о цене, или сторона, предложившая условие о цене или заявившая о необходимости ее согласования, не откажется от своего предложения, или такой отказ не будет следовать из поведения указанной стороны". В соответствии с п.1 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного суда РФ от 25.02.2015г. N 165 ("Обзор судебной практики по спорам, связанным с признанием договоров незаключенными"), "если между сторонами не достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора, он не считается заключенным и к нему неприменимы правила об основаниях недействительности сделок.
Договор, являющийся незаключенным вследствие несогласования существенных условий, не может быть признан недействительным, т.к. он не только не порождает последствий, на которые был направлен, но и является отсутствующим фактически ввиду недостижения сторонами какого-либо соглашения, а следовательно, не может породить такие последствия и в будущем".
2. В соответствии с п.п. 2.1., 2.4. договора цессии он является возмездным, стоимость и порядок оплаты уступаемого по договору цессии права требования устанавливаются сторонами в дополнительном соглашении, являющемся неотъемлемой частью договора цессии. Следовательно, договор цессии не являлся заключенным до момента заключения дополнительного соглашения, которым стороны определили стоимость и порядок оплаты уступаемого права требования (п.2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018г. N 49 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора"). Основываясь на результатах экспертизы, можно сделать вывод о том, что дополнительное соглашение было заключено сторонами после обращения участников ФИО1 и ФИО2 в суд первой инстанции исключительно для создания видимости формального исполнения договора цессии, при этом действительное намерение сторон при заключении договора цессии состояло в
преодолении корпоративного элемента основных обязательств участника ФИО3 по корпоративному договору посредством замены ФИО3, являющегося участником общества с ограниченной ответственностью R и одной из сторон корпоративного договора, на ИП ФИО4, не связанного условиями корпоративного договора. Соответственно, договор цессии может быть признан ничтожной сделкой в связи с отсутствием в нём существенных условий о стоимости и порядке оплаты уступаемого по нему права требования.
Арбитражный суд г. Москвы принял нашу позицию и вынес решение признать договор цессии между участником ФИО3 и ИП ФИО4 незаключенным.
Не согласившись с решением суда первой инстанции по результатам повторного рассмотрения дела, участник ФИО3 и ИП ФИО4 обратились в Девятый Арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой об отмене решения Арбитражного суда г. Москвы и принятии по делу нового судебного акта. Апелляционная жалоба была обоснована следующими доводами:
1. судом первой инстанции неправильно применены нормы материального и процессуального права, не установлены все обстоятельства дела, имеющие существенное значение для правильного разрешения спора и необходимые для принятия законного и обоснованного судебного акта, в частности, не принят к вниманию факт того, что вступившим в законную силу решением Арбитражного суда г. Москвы были признаны недействительными договоры купли-продажи недвижимости, заключенные обществом с ограниченной ответственностью R с Департаментом городского имущества г. Москвы.
2. в корпоративном договоре и договорах займа N N 1-6 отсутствуют условия о запрете уступки права требования по договорам займа или о необходимости получения согласия займополучателя - общества с ограниченной ответственностью R - на уступку права требования по договорам займа.
Оспаривая заключение участником ФИО3 и ИП ФИО4 соглашения об уступке права требования выплаты обществом с ограниченной ответственностью R задолженности по договорам займа N N 1-6 при повторном рассмотрении в суде апелляционной инстанции, мы основывались на следующих аргументах:
1. Довод апеллянтов о том, что в корпоративном договоре и договорах займа N N 1-6 отсутствуют условия о запрете уступки права требования по договорам займа или о необходимости получения согласия займополучателя - общества с ограниченной ответственностью R - на уступку права требования по договорам займа, не соответствует фактическим обстоятельствам дела, т.к. в соответствии с п. 3.5. корпоративного договора моментом погашения прав требования участника ФИО3 к обществу с ограниченной ответственностью R по договорам займа является момент совершения сделки по отчуждению участником ФИО3 доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью R одному из участников общества с ограниченной ответственностью R или третьему лицу.
Следовательно, при заключении корпоративного договора воля его участников была направлена на недопущение выбытия инвестиций участника ФИО3 до момента окончания реализации инвестиционного проекта по финансированию выкупа арендованных обществом с ограниченной ответственностью R у Департамента городского имущества г. Москвы нежилых помещений (посредством заключения договоров купли-продажи нежилых помещений обществом с ограниченной ответственностью R с Департаментом городского имущества г. Москвы) с последующей продажи долей участников в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью R.
При рассмотрении этого довода также следует учесть, что ИП ФИО4 не является участником общества с ограниченной ответственностью R и участником корпоративного договора, соответственно, не вправе оспаривать или толковать условия корпоративного договора и определять содержание воли его участников.
2. Во время первого рассмотрения дела в судах первой, апелляционной, кассационной инстанций ИП ФИО4 обратился в Арбитражный суд г. Москвы с исковым заявлением о взыскании с общества с ограниченной ответственностью R основной суммы задолженности и неустойки за нарушение сроков возврата займов по договорам займа N N 1-6 в свою пользу, обосновывая заявленные исковые требования договором цессии.
Определением Арбитражного суда г. Москвы производство по этому делу было приостановлено до вынесения окончательного решения по рассматриваемому кейсу. Определение Арбитражного суда г. Москвы о приостановлении производства по делу было обжаловано участником ФИО3 в Девятый Арбитражный апелляционный суд; апелляционная жалоба содержала доводы о том, что именно он является кредитором общества с ограниченной ответственностью R.
Также во время первого рассмотрения дела в судах первой, апелляционной, кассационной инстанций участник ФИО3 обратился в Басманный районный суд г. Москвы с двумя исковыми заявлениями о взыскании с общества с ограниченной ответственностью R основной суммы задолженности и неустойки за нарушение сроков возврата займов по договорам займа N N 1-6 в свою пользу, а также в Арбитражный суд г. Москвы с исковым заявлением о признании общества с ограниченной ответственностью R несостоятельным (банкротом), указывая, что именно он является кредитором общества с ограниченной ответственностью R по договорам займа N N 1-6.
При рассмотрении вышеперечисленных судебных дел участник ФИО3 поддерживал заявленные исковые требования, осуществляя юридически значимые действия именно как кредитор общества с ограниченной ответственностью R по договорам займа N N 1-6, обжаловал принятые по делам судебные акты.
ИП ФИО4 при рассмотрении вышеперечисленных судебных дел осуществлял претензионную и исковую работу в интересах участника ФИО3 как представитель по доверенностям (подтверждается представленными в материалы дела доверенностями), в том числе, выдавал передоверия от имени участника ФИО3 другим представителям, т.е. осуществлял юридически значимые действия по взысканию денежных средств по договорам займа N N 1-6 в пользу участника ФИО3.
Таким образом, участник ФИО3 и ИП ФИО4 совершали процессуальные действия, свидетельствовавшие об отсутствии действительного характера отношений уступки права требования и меняли процессуальную позицию о наличии или отсутствии отношений цессии по мере процессуальной целесообразности при рассмотрении других споров.
3. Определением Верховного Суда РФ №9-КГ22-6-К1 от 06.09.2022г. установлены следующие характеристики злоупотребления правом при формально законном заключении договора цессии:
"Договор в нарушение положений ст. 10 и 168 Гражданского кодекса РФ заключен исключительно с намерением причинить вред истцу посредством искусственного изменения подсудности спора и создания препятствия в защите прав истца против заведомо необоснованных требований". "Если цедент и цессионарий, совершая уступку вопреки договорному запрету, действовали с намерением причинить вред должнику, такая уступка может быть признана недействительной (ст. 10 и ст.168 Гражданского кодекса РФ)".