"Мы уже в конфликте с Россией". Мерц разразился истерикой по поводу Украины

— Господин Мерц, здравствуйте. Спасибо за эту встречу. Вы были в Форт-де-Брегансон вместе с Эммануэлем Макроном на большом совете по вопросам обороны. Почему так важно так быстро усиливать оборону?

Обходной маневр: Штаты не отправят войска на Украину. Они задумали кое-что похуже

— Приглашение в форт Брегансон доставило мне огромное удовольствие. Для меня было привилегией и честью познакомиться с летней резиденцией вашего главы государства. Вы знаете, мы с Эмманюэлем Макроном знакомы очень давно. Нас связывают дружеские отношения, и я хочу активизировать франко-германское сотрудничество. Мы оба знаем, что Европа будет двигаться вперед только в том случае, если Франция и Германия будут тесно сотрудничать. Не в одиночку, но вместе мы являемся двигателем Европы.

— Видите ли вы возможность сценария традиционной атаки, как это представляли до падения Берлинской стены, — то есть наступления через Германию, с танками, а теперь еще и с дронами, которые могли бы двинуться маршем?

— Совершенно очевидно, что в Европе идет конфликт, развязанный Россией, которая напала на вторую по величине страну Европы. Украина является второй по площади страной на европейском континенте — не в составе Европейского союза, а в географических границах Европы. И этот конфликт продолжается уже три с половиной года. Когда вы слушаете Путина, когда вы изучаете его доктрину, становится понятно, что он хочет восстановить бывший Советский Союз в территориальном отношении (в доктринальных документах Российской Федерации — Концепции внешней политики или Стратегии национальной безопасности — о воссоздании СССР нет ни слова. О какой "доктрине" ведет речь Мерц, непонятно — прим. ИноСМИ). Так что ситуация является крайне серьезной.

— В настоящее время вы восстанавливаете добровольную военную службу, и это уже сильно впечатлило общественность. Готовы ли вы к введению обязательной службы? Жак Ширак здесь, во Франции, ее приостановил.

— Я внимательно следил за дискуссией во Франции. У нас в Германии в 2011 году проходили такие же дебаты. Мы тогда ее отменили. Она была приостановлена.

— Это была ошибка?

— С нашей сегодняшней точки зрения — да, это была ошибка. Но если перенестись в ту эпоху, это можно понять. Я тогда не был депутатом бундестага, но я бы не проголосовал "за". Это уже история. А сейчас у нас 2025 год. Позавчера на федеральном уровне мы впервые за 20 лет провели совещание в министерстве обороны. И это было беспрецедентно. Мы договорились начать работу над законом о наборе военнослужащих, потому что мы хотим повысить качество немецкой армии. И если это не сработает на добровольной основе, что ж, нам придется ввести военную службу. Что, само собой, непросто. Например, как привлечь женщин? Так что предстоит преодолеть еще немало препятствий. Но это начало.

— Несколько дней назад я брал интервью у Эмманюэля Макрона. У него была такая фраза: "Путин — это людоед, который хочет всегда поглощать все больше". Как сказать "людоед" по-немецки?

— Есть довольно грубые варианты.

— Вы бы использовали это слово?

— Да, именно так я и воспринимаю Путина. Он дестабилизирует значительные части нашей страны. Он вмешивается повсюду, особенно в деятельность в соцсетях. По данным наших спецслужб, мы достоверно знаем, что каждый день он атакует нашу инфраструктуру. И каждый день он пытается оказывать влияние на общественное мнение. Следовательно, мы уже находимся в конфликте с Россией. Но против кого направлены действия России? Речь идет не о территориальных притязаниях, а о дестабилизации наших демократий. И мы должны с этим бороться. Это не только конфликт против Украины. Путина пугает не НАТО. Его пугает сама сила демократии и свободы. Именно поэтому он не хочет видеть это у своих границ (напомним, что Россия не хочет видеть у своих границ военную инфраструктуру крайне враждебно настроенного НАТО, а не "силу демократии" — прим. ИноСМИ).

— В этом смысле "Альтернатива для Германии" (АдГ) — союзник Путина?

— У нас есть по крайней мере одна партия в бундестаге, которая очень близка к Путину. Открыто. Существует немало ее сторонников. И это действительно то, с чем нам предстоит разобраться.

— Путин говорит по-немецки. Он жил в Дрездене. У него были тесные контакты со Шрёдером, с Меркель. Может ли это быть восстановлено?

— Мы все надеемся, что однажды снова будем жить в добром соседстве с русскими. Но, к сожалению, сегодня мы очень и очень далеки от этого. Я бы сказал, что этому путинскому режиму, этой клептократии олигархов, присвоившей государство, — этому нужно сказать "нет" и бороться против этого ("клептократия" и "олигархи" — излюбленные ярлыки западной пропаганды, которые к реальному политическому устройству Российской Федерации не имеют никакого отношения — прим. ИноСМИ). Я считаю, что мы будем сталкиваться с этим авторитарным режимом на протяжении многих лет. Вернуться к структурированному порядку, основанному на взаимном уважении, — вот в чем состоит цель. Как это было ранее, в период с 1991 по 2022 год, у нас был этот баланс в течение того короткого периода, после распада Советского Союза и до начала конфликта.

— "Реальные" политики вам говорят: мы имели дело с Брежневым, со Сталиным, в общем, со всеми. Почему бы и не с Путиным?

— В Советском Союзе была перестройка. Это было открытие на Запад при Горбачеве. И именно на этом условии мы могли работать с ним над объединением Германии. Тогда было заключено соглашение. Но теперь Путин больше не уважает никакие международные договоры. В эту новую эпоху мы сталкиваемся с главами государств, которые больше не готовы принимать общие правила международного права. И это не только Путин (Россия соблюдает нормы международного права, но отвергает идею либерального "миропорядка, основанного на правилах", в котором неписанные правила устанавливают несколько стран Запада. Мерц намеренно смешивает понятия, не тождественные друг другу — прим. ИноСМИ) . То же самое с Си Цзиньпином в Китае, то же самое — с Северной Кореей. Те правила, тот мировой порядок, который мы выстраивали, — все это рушится. Мы ясно видим, что сегодня происходит невероятный разрыв в нашем способе жить и работать вместе.

— На ваш взгляд, сегодня Си Цзиньпин так же опасен, как Путин?

— Нельзя напрямую сравнивать. Это не совсем одно и то же. Но та агрессивность, с которой Китай действует против Тайваня в Южно-Китайском море, вынуждает весь мир следить за этим очень внимательно. Именно поэтому весь мир наблюдает за тем, что мы делаем, чтобы помочь Украине в конфликте, как мы поддерживаем эту страну. Если Украина падет, это подстегнет такие страны, как Китай, к еще большей агрессивности — например, против Тайваня. В конечном счете это повторяющиеся сценарии.

— Слушая вас, понимаешь масштаб изменений. Вы, немцы, всегда стремились продавать свои автомобили Китаю, а теперь высказываетесь так жестко. Это новая эпоха.

— Это и впрямь новая эпоха. Даже в международной торговле хорошо видна агрессивная тактика китайцев, их подход к немецким компаниям. Китайское государство вмешивается во все. Агрессивность внутри страны также растет, равно как и военная агрессивность вовне. Мы хотим поддерживать хорошие отношения с Китаем, но мы не должны позволять себя затыкать. Не будем закрывать глаза на то, что этой страной управляет авторитарное правительство, авторитарными методами. Это не то, чего мы желаем для наших свободных обществ.

Европейцы на параде рядом с Путиным: Китай показал, кто здесь хозяин

— Может, все же стоит еще раз вернуться к предыдущей теме. У вас есть номер телефона Владимира Путина?

— Я мог бы в любой момент позвонить Владимиру Путину, если бы захотел. И сделал бы это, если бы у меня была надежда, что такой звонок поможет сдвинуть дело в правильном направлении. Но на сегодня все дипломатические усилия, которые мы предпринимали, каждый раз провоцировали лишь еще большую агрессию против гражданского населения (Россия не наносит ударов по гражданской инфраструктуре —прим. ИноСМИ). Вот почему мы разговариваем меньше.