Сиквел Хабирова: поддержат ли главного актора Башкирии продюсеры в Кремле
Видео по теме
Будет ли второй сезон у главного актора Республики Башкортостан? Говорят, что для него, как для человека честолюбивого, будет позором править меньше предшественника (Рустэм Хамитов возглавлял РБ 8 лет – с 2010 по 2018)?
Основное решение принимается в Кремле, и впоследствии одобряется или не одобряется населением республики. Вообще, любому политику для завершения пути важно провести у власти два срока, такая традиция уже, можно сказать, сложилась в России. Один срок считается не очень успешным.
Разве не пожизненное правление в политической традиции России?
В последнее время властные полномочия глав регионов были ограничены двумя сроками. С недавних пор – да, время нахождения у власти не ограничено.
Возвращаясь к теме – поддержка людей, населения региона также важна для политика, безусловно. Все это показывает его вес во внутриполитическом пространстве. Отражает, насколько его деятельность признается эффективной на федеральном и региональном уровне.
Сегодня каких-то объективных предпосылок для того, чтобы Радий Хабиров не пошел на второй срок, я не вижу. Во-первых, в условиях СВО Кремль не прибегает к серьезным системным перестановкам, тем более в субъектах, где все процессы отлажены и не наблюдается кризисных и протестных явлений. Помимо этого, с началом СВО обновился KPI (система оценки эффективности работы) для руководителей регионов. Это, прежде всего, степень вовлеченности в тематику СВО. Далее – социально-экономическая стабильность без резких провалов и кризисов. Ну и обеспечение необходимого электорального результата, отсутствие ярких протестных явлений.
Республика Башкортостан и Радий Хабиров этим параметрам KPI соответствуют. В тему СВО мы вовлечены, особенно это касается главы, в экономике относительная стабильность – мы не говорим о развитии, скорее, о стагнации, но без провалов. Хабиров занимался выборами, электоральными технологиями, взаимодействием с партиями, имеет опыт, в том числе, в администрации Муртазы Рахимова, во время работы в Кремле. Поэтому в части управляемости выборов здесь отлажены все механизмы. Минувшая кампания по выборам депутатов Госсобрания – Курултая это показала.
Показатели KPI понятны, но я бы уточнил. Скажем, протест на Куштау он кое-как погасил, другие то и дело возникают – Городище Уфа-II, Подольск. Да и с экономикой отнюдь не все прекрасно у нас, и тренды не радуют. Разве в Москве не ставят Хабирову за это «красные флажки»?
В 2019 и 2020 годах мы жили совсем в иной политической реальности. Тогда было больше лидеров мнений и тех, кто способен рекрутировать людей выйти на улицы. И причин для возникновения протестной активности было больше – в экономике, экологии.
Потом, еще до начала СВО, протестное поле было зачищено – акторы либо покинули страну, либо находятся в местах лишения свободы. Законодательство с тех пор изменилось в сторону усиления репрессивности. Не 30-е годы, конечно, но элементы присутствуют. Поэтому протестная активность сведена к минимуму, нет протестных лидеров, да их особо и не было.
Помимо этого, власти научились работать с протестной повесткой, особенно на региональном уровне. Если раньше мы могли наблюдать прямую конфронтацию и конфликты, то сейчас, если действительно есть некая социальная база под этим, власти предпочитают договориться, пойти на некоторые уступки, либо временно отсрочить ситуацию в ожидании, что она сама сойдет на «нет». Подковерная работа по дискредитации противников, кончено, идет, но на поверхности показывается стремление замять конфликт.
А протестные очаги возникают не только у нас в республике, но и в других регионах. Выступления у нас – в Зауралье и по Городищу Уфа-II с острого политического нерва смогли снять, не превратив в реальное противостояние. Но это, скорее, купирование симптомов, а не лечение болезни – посмотрим, как будет дальше.
А по экономике: нисходящий экономический тренд у нас по всей России.
Радий Хабиров уже начал предвыборную кампанию?
В нормальной политической системе предвыборная кампания начинается тогда, когда заканчиваются прежние выборы: как избрали, политик сразу начинает работать на набор своего политического веса. В России реальная предвыборная активность начинается в лучшем случае за год, а по факту – за несколько месяцев до голосования.
Как раз год и остался до сентября 2024-го.
Я думаю, что «теневая» предвыборная кампания для позиционирования Хабирова в глазах Кремля началась с началом СВО. После того как все вышли из «ковидной спячки», СВО всколыхнула все процессы и указала на необходимость показывать какие-то успехи, закрывать пункты по KPI.
Поэтому Республика Башкортостан очень активно вошла в СВО-повестку.
Если говорить об активной электоральной кампании, то основную ее фазу мы увидим после президентских выборов. До этого, скорее всего, федеральная повестка будет более актуальной. Региональная тема выйдет на первый план после. Сейчас стоит задача демонстрации достижений, формирования позитивного информационного поля в целях решения поставленных задач по президентским выборам.
А разве решения Хабирова по возобновлению строительства мечети «Ар-Рахим», по приостановке строительства храма на «Городище», по переносу снятия с постамента на реконструкцию памятника Салавату Юлаеву – это не свидетельства начала предвыборной кампании?
В контексте предстоящего голосования эти решения можно рассматривать таковыми, но, на мой взгляд, они не определяющие. По городищу – нужно было в моменте снять напряжение, перевести обсуждения в более спокойное русло. Что касается мечети «Ар-Рахим», то это действительно назревшая проблема.
Не стоит забывать, что в следующем году мы отмечаем 450-летие Уфы. Скорее всего, все эти заявления и планы связаны именно с предстоящим юбилеем. Понятно, что «Ар-Рахим» не достроят к юбилею, а Салавата Юлаева пока что лучше оставить на месте. «Ар-Рахим» при этом можно попытаться хотя бы визуально привести в более презентабельный вид, чтобы это не были строительные леса на въезде в город.
Хабиров VS Назаров
Вы наблюдаете конфликт между Радием Хабировым и Андреем Назаровым?
Прямой конфронтации, противостояния, как в свое время между Хамитовым и Ялаловым, я не вижу. Каждый работает на свой политический интерес. Есть зоны, в которых их интересы могут пересекаться и сталкиваться. Это нормально для реального общественно-политического процесса, особенно для такого ресурсного региона, как Республика Башкортостан.
У нас по Конституции РБ интересная конфигурация – когда глава региона возглавляет правительство, но при этом у нас есть еще и премьер-министр. Произошло разделение: Радий Хабиров сосредоточен на политической повестке, Андрей Назаров занимается социально-экономическими вопросами.
Если мы посмотрим на срез правительства, увидим креатур как Радия Хабирова, так и Андрея Назарова. Последний, например, курирует строительный блок.
В смежных отраслях действительно могут происходить стычки. По прямой конфронтации нет предметного разговора. Понятно, что у каждого есть свои политические амбиции. Оба смотрят в свое будущее, понимая, что рано или поздно настанет момент, когда и тот, и другой покинут свои должности. И понятно, что уже сейчас необходимо выстраивать плацдарм для будущего продвижения.
Какие политические амбиции у Андрея Назарова?
Я думаю, что у обоих в приоритете федеральные должности, которые совсем не обязательно будут связаны с нашим регионом. Тем более, что и Радий Хабиров, и Андрей Назаров до своего возвращения в республику работали в Москве. Понятно, что Назаров продолжает вести свои федеральные проекты. Международная активность Радия Хабирова тоже сигналит о том, что он позиционирует себя как политика федерального уровня.
Если у обоих федеральные амбиции – вот уйдут они на «федералку», а кто в Башкортостане на хозяйстве-то останется?
Сложно представить, кто мог бы стать потенциальным преемником, учитывая, что я исхожу из того, что ближайшие пять лет Радий Хабиров также проведет в качестве главы республики. И опять же: полномочия глав регионов сделали бессрочными.
Исходя из тех стереотипов, которые сложились в рамках нынешней политической системы, как правило, должности глав регионов занимают люди с достаточно ярким, сложившимся федеральным бэкграундом. Они либо уже были узнаваемы на федеральном уровне, либо работали в тех структурах, которые понятны и близки президенту страны. Здесь нужно искать того, кто уже проявил себя на федеральном уровне.
В условиях серьезных авторитарных тенденций, которые есть как на федеральном, так и на региональном уровне, политическое поле стараются сделать максимально стерильным – как на предмет потенциальной оппозиции, так и на предмет потенциальных преемников.
Нельзя сказать, что Хамитов и Хабиров стали преемниками, соответственно, Рахимова и Хамитова. В обоих случаях – это люди достаточно неожиданные. Кремль пока не визуализирует потенциального преемника – это может означать, что именно Хабирова он пока видит на второй срок. Решение может быть неожиданным, и приниматься оно будет ближе к теме. Но на данный момент я не прослеживаю таких тенденций.
Если мы говорим о главе (преемнике), который должен быть уже знаком федеральным элитам, насколько вероятен приход в Башкортостан «пришлого» главы?
Я думаю, что такая вероятность практически равна нулю. У нас достаточно патриархальное общество – очень важно, чтобы глава был «свой».
Обычно такая практика (назначения из Москвы) применяется в тех регионах, где есть острый внутриэлитный конфликт, где есть угроза вспышки – например, условный Дагестан. Там может быть клановая борьба, кланы могут не принять, но внешнее управление со стороны Москвы не даст разгореться этому. Либо это может происходить в низкоресурсных регионах, где действительно нужен эффективный менеджер – в Хакассии, некоторых регионах Сибири.
В Башкортостане для местного населения важно, чтобы человек был «свой». Регион генерирует достаточное количество неплохих и понятных Москве управленцев, зарекомендовавших себя. Поэтому, думаю, нет необходимости прибегать к внешнему управлению.
Хабирова сменит молодой – может быть, даже Мавлиев
А как же извечный вопрос: «Если не, то кто?» Если не Хабиров, то кто? Из кого будут выбирать тех, кто известен здесь и зарекомендовал себя в Москве?
Политические прогнозы сейчас делать сложно. На мой взгляд, это будет человек, который в настоящее время не находится на территории республики, а выстраивает сейчас свою федеральную карьеру, но при этом выходец отсюда.
По опыту других регионов – это люди, которые возвращаются, например, из федеральных органов власти. С Рустамом Миннихановым (раис Татарстана) другая ситуация: он – прямая креатура предшественника Минтимера Шаймиева, который его готовил к должности.
У нас ментальность в республике другая. Этого не случилось ни с Рахимовым, ни с Хамитовым – оба не готовили себе преемника. Очевидно – опасались, что сменщик может просто подсидеть.
В Башкирии в повестке нет подготовки какого-то сменщика – и вряд ли Хабиров будет всерьез озабочен этим вопросом. Скорее, он будет договариваться о своем политическом иммунитете, о переходе на более статусную должность, оставляя при этом ресурсы, чтобы так или иначе продолжать влиять на внутрирегиональные расклады и сохранить свои политические капиталы на территории республики.
Так кто может сменить Хабирова?
Мне кажется, что это может быть человек, который сейчас не работает в республике, либо это будет человек совсем иного поколения. Скажем, из тех, кому сейчас 30-40 лет, кого мы пока не видим, но понимаем, что в течение ближайших пяти лет он может укрепить свое влияние. Либо он может работать на федеральном уровне и пока быть «в тени» – выходцев из республики в Москве достаточно.
Насколько вероятным вы рассматриваете проект «Ратмир Мавлиев – глава Башкортостана»? Молодой, 30-40 лет.
Потенциально эта фигура вполне реальна, он встроен в систему политических элит нашего региона. Его семья работает и в других регионах – некий капитал узнаваемости есть. Но пока что политического капитала у Мавлиева недостаточно. Конечно, он глава города-миллионника, но таких траекторий, чтобы глава столицы региона стал главой самого региона, я сходу не вспомню.
Амбиции такие были, например, у Фидуса Ямалтдинова – Муртаза Рахимов подозревал его в этом и перевел на должность вице-премьера. У Ялалова были такие амбиции, это закончилось конфликтом и переводом его на федеральный уровень, в Совет Федерации.
Помимо управленческого опыта на уровне города-миллионника, необходимо поработать в госструктурах, либо в госкорпорациях. Или на региональном уровне – допустим, в правительстве, чтобы получить опыт и записи в биографии. Если Мавлиева через три года, скажем, переведут на работу вице-премьером или премьером, тогда появится почва для разговоров. Сегодня, мне кажется, что такой объективной перспективы нет на кампанию 2024 года.
А на ближайшие пять лет – все зависит от того, какая траектория будет у Мавлиева. Ему удалось худо-бедно стабилизировать процессы в Уфе: нет таких конфликтов, как при Грекове, и коммунальных проблем, как при Мустафине.
Может быть, ему просто везет?
Скорее, я бы сказал, что информационно все отрабатывается иначе. Удалось успокоить информационное поле. Визуально стало лучше.
То есть, для Мавлиева траектория «Мэр – Премьер – Глава» вполне вероятна?
Не стал бы исключать такую возможность, но и не сказал бы, что это кресло премьер-министра. Скорее, более актуальная модель – «министр» или «вице-премьер». Переход на должность премьер-министра – это слишком кардинально.
У Ялалова и Качкаева, напомню, обратная траектория была: из министров-коммунальщиков.
Мавлиева я бы рассматривал как одного из многочисленных возможных претендентов, а не как человека, которого к этому готовят.
«Гундорова – политический изгой»
Как вы оцениваете вероятность того, что заявившую о выдвижении своей кандидатуры на пост главы республики Дилару Гундорову зарегистрируют? И насколько высоки вообще ее шансы? С кем ей надо будет договариваться?
Она выстраивает свой политический капитал на антикоррупционной повестке, на критике сложившихся внутри республики процессов. Исходя из этого, она стала, скорее, изгоем в политических элитах, нежели смогла в них проникнуть. Потому что, критикуя политическую систему, ты критикуешь ту элитную конфигурацию, которая есть в регионе. За каждым скандалом, за каждой проблемой есть же не только глава региона, но и конкретные персоналии, которые не будут проявлять готовность к заключению каких-то договоренностей, альянсов.
Региональная система так или иначе является частью федеральной. Соответственно, критикуя региональный уровень, ты критикуешь те процессы, которые происходят и в масштабах страны в целом. И, критикуя политическую систему, ты вряд ли сможешь сыскать внутри этой политической системы сторонников. Каких-то отдельных акторов, бенефициаров ты, безусловно, можешь найти. Но чтобы быть принятым и рассматриваться всерьез хотя бы на республиканском уровне, тебе надо заручиться поддержкой местных элит. У Радия Хабирова, как мы помним, в момент прихода к руководству регионом эта поддержка была. У Хамитова, наоборот, такой поддержки не было, и он столкнулся с большим количеством проблем.
У Дилары Гундоровой нет опыта работы на федеральном уровне. Даже учитывая то, что, очевидно, у нее есть какие-то знакомства, контакты и прочее, серьезной узнаваемости и серьезного бэкграунда на федеральном уровне у нее нет.
То, что она выступает критиком системы – это достаточно эффективный инструмент для обретения моментальной популярности – примеров таких в истории множество. Но, как правило, система сама отторгает таких людей, когда видит прямую угрозу себе.
На мой взгляд, это не самая эффективная стратегия для сегодняшнего дня. Мы видим, что те политики, которые свою стратегию строили на антикоррупционной повестке, получали определенную поддержку, воспринимаясь, скорее, как общественные деятели или антикоррупционные расследователи. Но общество не рассматривало их всерьез как политиков.
Ну и помимо антикоррупционной повестки, должна быть какая-то созидательная часть, программа, в которой ты что-то конкретное предлагаешь людям, помимо критики и раскрытия имен. Чем она, к слову, пока тоже не занимается.
Нужны договоренности, компромиссы, заключение соглашений, вхожесть в элиты. Тот же Радий Хабиров, когда приходил, говорил о лоббистских возможностях своих и своей команды, потому что в нынешней конфигурации это важно. Это возможность привлечения ресурсов в регион – государственных и деловых. Для этого, повторю, нужна узнаваемость и вовлеченность в элиты. У Дилары Гундоровой сегодня этого нет, как и не приходится говорить о наличии какой-то позитивной программы.
Истории известны случаи, когда политиков выбирали с минимальной поддержкой: выборы Ельцина в 1996 году или первая электоральная кампания Путина (2000 год). В последнем политические элиты сразу увидели нового хозяина, который, в отличие от Ельцина, не болен, не имеет других проблем, который может на годы занять эту должность.
Я думаю, что в нынешней конфигурации, тем более в условиях проводимой СВО, доверять позицию главы такого ресурсного региона, как Башкортостан, человеку, который выстраивает свою политическую линию на критике системы и, соответственно, федерального центра в том числе – будет очень сильным прецедентом, на который Кремль вряд ли пойдет.
А если люди, избиратель, неважно каким образом, заявит: мы хотим именно эту кандидатуру. Москва может учесть это мнение народа?
Я думаю, они регулярно проводят социологические исследования – в том числе, закрытые. Они будут замерять эту поддержку. И, если увидят реальный серьезный процент голосов, который потенциальный кандидат может набрать (например, 20%-25%) – тогда, я думаю, будут предприняты попытки политической нейтрализации.
Такому кандидату предложат хорошую должность на федеральном уровне, в госкорпорации. Либо предпримут попытку политического компромисса – предложат, к примеру, хорошее место в управленческой команде региона.
Или в тюрьму посадят.
Это было бы слишком резонансно накануне большой электоральной кампании по выбору президента и главы региона. Понятно, что, выступая с такой публичной критикой политической системы, объявление себя кандидатом в главы региона является попыткой получения некоего политического иммунитета. Поэтому тактически и стратегически более выгодно предложить хорошую должность, чем сажать в тюрьму.
Еще один человек, который предполагался на должность главы региона – по крайней мере, командой Тимербулата Каримова (зять Игоря Сечина, внук Мустая Карима) – мэр с самыми красивыми бровями Ирек Ялалов. И до последнего дня – сенатор от Башкортостана. Что с ним – он канул в политическое небытие?
Со стороны Госсобрания Ирек Ялалов действительно не может быть рекомендован на пост сенатора, только если со стороны главы. Сенаторство Ялалова – это как раз то, о чем я только что говорил – инструмент его политической нейтрализации. Для того чтобы нейтрализовать конфликт, оба его участника – Ялалов и Хамитов – постепенно были выведены из региона. Ялалову предложили хорошую должность с целью снижения его конфликтогенного потенциала и влияния на внутренние текущие процессы.
Что полезного Ялалов сделал для Башкортостана? Лилия Гумерова (вторая сенатор от РБ) хотя бы стихи Путину читала. А он что?
Нельзя сказать, что он себя никак не проявил. Скорее, у внутренних элит не было заинтересованности в его ресурсах. Ему не ставились серьезные задачи на федеральном уровне. По сути, это была почетная политическая ссылка.
За наш, между прочим, с вами счет – с зарплатой в полмиллиона рублей в месяц как минимум.
Так вот, когда пришла команда Хабирова, стали говорить, что и депутаты, и сенаторы от Башкортостана должны активно работать на регион, проявлять себя. Лилия Гумерова достаточно часто «мелькает». Очевидно, она пользуется расположением Валентины Матвиенко (спикера Совета Федерации) – так или иначе ряд проектов идет через нее. В первую очередь в сфере образования. Или тот же форум регионов России и Беларуси, прошедший в Уфе, он, я думаю, лоббировался напрямую через Гумерову.
По каким-то причинам с Иреком Ялаловым подобной истории не случилось – либо по его личным, либо его не восприняли местные элиты. Соответственно, отбыв свой срок почетной ссылки, он ушел в никуда. Возможно, он обрел круг знакомств в Москве и найдет себя в какой-то корпорации.
Называя вещи своими словами: его политически нейтрализовали, а потом как отработанный материал слили?
Очевидно, что какой-то цели или ресурсности в нем не видят. В республике мы вряд ли можем его ожидать на каких-то должностях. На федеральном уровне тоже ощущение, что не сложилось. В политических правилах находить плацдарм, куда статусный человек потом переходит. В отношении Ирека Ялалова этого не случилось.
Каким должен быть глава Республики Башкортостан?
Я бы не придавал значения гендерным, внешним, статусным характеристикам. Для определенного круга избирателей это важно, но я не фокусируюсь.
В первую очередь, это должен быть человек, который пользуется поддержкой на федеральном уровне. С опытом работы там и узнаваемостью в республике, с широким бэкграундом здесь.
Человек, обладающий значимыми медийными и финансовыми ресурсами и умеющий заключать договоренности.
Также необходимо уметь общаться с разными людьми. Радий Хабиров умеет общаться, умеет договариваться, но у него в характере есть и некая бескомпромиссность. А в таком конфликтогенном и ресурсном регионе, как Башкортостан, нужно уметь договариваться, идти на компромиссы и привлекать ресурсы.