Два рукопожатия и один карандаш. Впечатления от Си Цзиньпина
Казалось бы в Китае сегодня мог быть большой праздник — председателю КНР, генеральному секретарю Центрального комитета партии Китая и председателю Центрального военного совета КНР Си Цзиньпину исполняется 70 лет. Однако, этот день не отмечен в числе праздничных, не в китайской коммунистической традиции превращать день рождения лидера во всенародное торжество.
Путь Си Цзиньпина к вершинам власти в стране с населением 1,4 млрд человек, второй (а в чем-то уже и первой) экономике мира, довольно хорошо изучен. Тем не менее, думаю, все же стоит остановиться на некоторых ключевых моментах ранней биографии китайского политика — в частности, его принадлежности к семье "антипартийного элемента"; сказать несколько слов о его супруге. Также я расскажу о случаях нашего прямого контакта и собственных впечатлениях об этом человеке.
Начало, похожее на легенду
Если открыть китайский поисковик Байду на это имя, то узнаем из весьма лаконичной справки, что Си Цзиньпин родился в июне 1953 года. Он из Фупина (провинция Шэньси, Северо-Западный Китай). Начал работать в 1969 году, вступил в Коммунистическую партию Китая в январе 1974 года. Учился в пекинском политехническом университете Цинхуа.
По другим данным, появился на свет Си Цзиньпин все же в Пекине, а в уезде Фупин родился его отец — Си Чжунсюнь, который в начале 1950-х годов занимал важный политический пост руководителя отдела пропаганды ЦК КПК. Возможно, дело в том, что китайская традиция допускает считать своей родиной место рождения отца.
В 1930-х — первой половине 1940-х Си Чжунсюнь был одним из руководителей Особого района Шэньси-Ганьсу-Нинся, где в годы войны китайского народа с японскими агрессорами (1937—1945) пребывали основные силы КПК. Оттуда же и близость Си-старшего с создателями Нового Китая — Мао Цзэдуном и Чжоу Эньлаем. Так что Си Цзиньпин происходит из высших кругов китайской элиты. Однако не все так просто.
В подростковом и юношеском возрасте биография нынешнего председателя КНР выглядит некой легендой или сказкой: принц становится нищим, пасет свиней в деревне, но позже поднимается по карьерной лестнице на самый верх, преодолевая различные препятствия.
Опала Си Чжунсюня в 1962 году и последующие репрессии в отношении этого ветерана китайского коммунистического движения, “испытанного коммунистического борца”, обратили юного Цзиньпина в члена семьи "антипартийного элемента", и ему пришлось со всеми близкими "отведать горького". В 1969 году Си Цзиньпина с миллионами других юношей и девушек из "образованной молодежи" направили на трудовое перевоспитание в отсталые сельские районы. Не все из них смогли выдержать это испытание. Столкновения разных политических сил внутри КПК стали серьезным препятствием на карьерном пути Си-младшего, но и дали ему политический опыт, укрепили качества политика-бойца.
Первое рукопожатие
Перенесемся же в 2013 год, когда Си Цзиньпин впервые был избран председателем КПК. Тогда в марте, спустя считанные дни после тех знаменательных выборов он встретился с корреспондентами стран БРИКС, которым дал групповое интервью — первое после утверждения на высшей государственной должности. Си Цзиньпин тогда еще был во многом непонятной фигурой для мировой общественности, и для россиян тоже. Поэтому интервью с ним вызвало огромный интерес.
Конечно, кроме точки зрения нового китайского лидера на роль БРИКС и на мировые дела в целом, хотелось увидеть в нем личность. Так сказать, заглянуть в глаза. Но, впрочем, по порядку.
Итак, вместе с коллегами из Бразилии, Индии, Южной Африки и китайского агентства Синьхуа я и первый заместитель генерального директора ТАСС Михаил Гусман оказались в одном из малых залов Дома народных собраний. Нас рассадили по местам за двумя длинными столами, буквой "п" примыкавшими к столу со стулом для председателя КНР. На его столе лежала стопка чистой бумаги и пара красных карандашей.
Перед интервью журналистам строго наказали задавать только по одному, заранее утвержденному вопросу, от обозначенных тем не отклоняться, говорить по-английски. Все дружно закивали головами.
Вошел Си Цзиньпин, поприветствовал собравшихся и занял свое место. Интервью началось с его короткого вступительного слова о международной ситуации и важной роли БРИКС. После прозвучали вопросы, ответы на них и журналисты стали выходить, пожимая у двери руку председателю.
И тут наш главный интервьюер Михаил Гусман шепчет мне: "Я задам ему вопрос, ты переводи. Может быть, удастся завязать беседу". "Попробуем", — отвечаю я. Понятно, ему еще передачу "Формула власти" для телевидения нужно было сделать, а из одного вопроса смонтировать целую передачу даже Гусману, думаю, сложновато.
Си и русская литература
В общем, Михаил Гусман, выразительно жестикулируя, спрашивает Си Цзиньпина, как тот относится к русской литературе. Я, оттирая плечом растерявшегося китайского переводчика, перевожу. Си Цзиньпин внимательно и, кажется, доброжелательно слушает.
И тут я на какое-то мгновение увидел, как затуманились его глаза. Си явно погрузился в какие-то воспоминания, но продолжалось это буквально несколько секунд, после чего он рассказал, как в молодости работал в деревне. Целый день приходилось кормить свиней, убирать за ними, а ночью он читал переведенные на китайский язык книги русских писателей. Идеологические распри Китая с Советским Союзом в то время докатились до вооруженного конфликта на границе, с обеих сторон были жертвы. Власти той деревни, где был Си, собрали все книги "советских ревизионистов" в большую кучу в хлеву, но не решились уничтожить — мало ли как оно дальше повернется. Да и вообще жечь книги не в китайской традиции.
Стоит учитывать, даже то, что Си читал эти книги, могло иметь для него, сына репрессированного руководителя, непредсказуемые последствия. Нам Си Цзиньпин сходу назвал более десяти русских и советских писателей — Александра Пушкина, Ивана Крылова, Михаила Лермонтова, Николая Гоголя, Федора Достоевского, Николая Некрасова, Николая Чернышевского, Ивана Тургенева, Александра Островского, Льва Толстого, Михаила Шолохова, — с легкостью произнося нелегкие для китайца фамилии. Позднее, в других интервью, он повторял этот список, добавляя, что русская литература оказала на него самое большое влияние. Особо выделял Достоевского, Толстого.
Когда Си встал у кормила китайской власти, аналитики отмечали, что он не знал русского языка, не бывал в Советском Союзе, в отличие, например, от Цзян Цзэминя (председатель КНР с 1993 по 2003 гг), который в начале 1950-х стажировался на заводе "ЗИС" в Москве, хорошо говорил по-русски, и впоследствии на вопрос тогдашнего корреспондента 1-го канала Владимира Куликова: "Как дела, товарищ Цзян?", неизменно отвечал: "Дела идут, контора пишет".
Русская литература с ее народностью, глубоким постижением человеческой души, и в китайском переводе произвела на будущего лидера огромное впечатление. Отсюда интерес и желание установить взаимопонимание с президентом России Владимиром Путиным, в котором Си, видимо, увидел истинного выразителя “русского духа”. Отсюда же, возможно, и понимание глубинной жизни собственного народа. А это далеко не всем китайским интеллигентам, в том числе и партийным, удавалось.
Красный карандаш, или как я был "председателем"
Наконец, наше общение с Си Цзиньпином окончилось, он покинул помещение, мы стали собираться. Гусману нужно было доснять свой вопрос на русском языке, как бы обращаясь к председателю, и он попросил меня занять место китайского лидера — чтобы к пустому креслу не обращаться. Я сел, взял красный карандаш, которым только что пользовался Си, почертил что-то на листе бумаги. А поднимаясь, сунул этот самый карандаш в нагрудный карман пиджака. На память.
Теперь, когда к нам в офис приходят китайские коллеги, я всегда показываю им этот карандаш, лежащий на почетном месте в застекленной витрине, и рассказываю эту историю. Карандаш стал экспонатом нашего офисного музейчика, вместе с ржавыми ножницами с едва заметным клеймом "Артель имени 12-й годовщины Октября", печатной машинкой 1930-х годов, якобы подаренной тассовцам Рихардом Зорге по окончанию его работы в Шанхае, и гипсовым бюстиком Владимира Ленина, стоявшим на столе у одного из моих предшественников в Пекине. Там же коричневые томики Иосифа Сталина, избранные произведения Мао Цзэдуна, старые словари, которыми пользовались поколения тассовцев в Китае. Все это теперь история.
В 2016 году, во время визита в Пекин президента России, Владимир Путин и Си Цзиньпин после переговоров подошли к большой группе российских и китайских журналистов, отправлявшихся в поездку на российский Дальний Восток. Главы государств напутствовали путешественников несколькими словами, пожимали руки стоявшим в первых рядах. Когда Си Цзиньпин протянул мне руку, он улыбнулся — возможно, вспомнив наше прошлое общение.
На меня Си Цзиньпин за годы работы в Китае и некоторые встречи произвел впечатление человека, продумывающего свои слова и дела, видящего глобальную перспективу своей страны и вместе с тем понимающего, что сама по себе эта перспектива не реализуется.
Стоящая за лидером женщина
Согласно расхожему выражению, за каждым успешным мужчиной стоит сильная женщина. Супруга китайского председателя (которая, между прочем, в зарубежных поездках стоит рядом с ним) — определенно, сильная женщина, иначе как бы она стала генералом Народно-освободительной армии Китая? Правда, конечно, нужно иметь в виду, что Пэн Лиюань — "военачальник" от искусства: она руководила художественным коллективом НОАК, а до этого долгое время была его солисткой — исполняла народные песни и композиции о китайской армии. Также она является профессором Академии искусств НОАК и Китайской музыкальной консерватории, начальником Академии искусств НОАК.
Однажды я наблюдал ее весьма близко, когда Пэн Лиюань посетила по случаю праздника российское посольство и исполнила даже несколько песен. Это красивая, спокойная женщина, которая носит одежду и аксессуары только китайских марок. Во многом благодаря ей многие китаянки также предпочитают одежду с национальными мотивами.
Похоже, что китайцы гордятся супругой своего лидера, которая достойно представляет "женскую половину Поднебесной", на которой, как известно каждому китайцу, "держится Небо".
Человек-эпоха
Си Цзиньпин же из тех лидеров, кто, осознавая течение времени, твердо ведет государственный корабль по пути перемен. Переформатировать Китай, перестроить его идеологию, экономику, вооруженные силы после "эпохи Дэн Сяопина", когда Поднебесная стала "мировой мастерской" — задача крайне трудная. Цель преобразований, как ее декларирует нынешнее китайское политическое руководство, — распространить материальное благополучие на самые отсталые уголки страны, на каждого китайца, воспитать население в духе новой культуры. На мой взгляд, Си Цзиньпин и его сподвижники хорошо понимают свое дело и свои цели.
Си Цзиньпин, твердый реформатор, но без политических крайностей, без "потрясения основ", строит страну на фундаменте и "красной культуры" Нового Китая, и традиционной духовности старой Поднебесной.
В неимоверно сложных международных условиях Си выстраивает многосторонние партнерства с Россией, азиатскими странами и государствами Центральной Азии, с африканскими странами, при этом стараясь сохранить связи с Западом, дабы не потерять обширные внешние рынки. Выверенными шагами, невзирая на провокации США, китайский лидер решает важнейшую национальную задачу — возвращение в лоно единой родины Тайваня. Удастся ли это нынешнему поколению китайского руководства — поколению Си? Вопрос остается открытым.
Китай продолжает под твердой рукой председателя Си свой путь в "новую эпоху", путь реализации национального возрождения, исполнения "китайской мечты".