В Башкирии довольно часто стали появляться новости о диких зверях, гуляющих прямо по городу. Например, в начале сентября медведица с медвежатами бегала по коттеджному поселку Кузьминки, а вскоре медведь появился и в районе села Ауструм. В селе Аскарово Абзелиловского района заметили еще одного медведя 16 сентября. А 19 сентября из леса вышел лось. Он гулял по территории детского сада. Рост популяции зверей не отрицают и местные егеря.
О том, почему звери стали выбираться в люди, мы решили спросить у Фарита – охотника из Башкирии, не раз ходившего на кабана, медведя и тетерева.
Медведи «атакуют» башкирские деревни – почему косолапые перестали бояться человека
«Появляется новый медведь, ему приходится искать новую территорию»
– Как бы вы оценили текущую ситуацию с популяцией бурых медведей в наших лесах за последние 5-7 лет?
– Я могу судить только по своим ощущениям, основанным на охотничьем опыте. Популяция медведей однозначно сильно выросла на территории республики – это абсолютно очевидно. Медведи стали выходить в населенные пункты, часто появляться на глазах у людей даже в городах-миллионниках. Их количество значительно увеличилось, причем, я думаю, в разы. Но у меня нет точных данных, я не занимался подсчетом.
Что касается данных Минприроды, я бы сказал так: доверяй, но проверяй. Потому что есть вопросы к этим данным. Было ли много медведей до того, как они стали так часто появляться в населенных пунктах? Да, медведей в Башкирии всегда было много. Это я могу точно сказать, потому что в свое время очень часто бывал в лесу. И медведь – совсем не редкий гость. Если говорить, например, про Белорецкий район, в лесах которого я провел немало времени, там медведей было много и 10, и 15, и 20 лет назад. Заходя в лес, невозможно было не наткнуться на медвежий след, пройдя хотя бы три километра вглубь.
Например, мой хороший товарищ живет в небольшой деревушке в глуши Белорецкого района, и для них всегда было нормой терять за летний сезон одну голову крупного рогатого скота – обычно корову или теленка. Да, из-за медведя. Для них это обычное явление.
Что такое медведь вообще? Это очень крупное всеядное млекопитающее, хищник. Медведям требуются огромные территории – они не стайные животные, а одиночки. Каждому самцу нужна большая территория, на которой он не потерпит конкуренции. Если туда зайдет другой самец – произойдет стычка. Соответственно, если появляется новый медведь, ему приходится искать новую территорию.
Отмена охоты опасна… вымиранием зверей?
– Какие, по-вашему, причины такого роста популяции медведей?
– Начнем с того, что изменилось за последние 15 лет. Очень серьезно вырос контроль со стороны государства. Выросли штрафы, ужесточили наказание – охота без разрешения на определенного зверя уголовно наказуема. За такие действия можно получить реальный срок и штрафы до 600 тысяч рублей. Естественно, последует и лишение разрешения на оружие.
Во-вторых, у всех жителей за последние 20 лет появились сотовые телефоны, мобильная связь и возможность оперативно вызвать полицию. А значит, и возможность быстро сообщать о незваных гостях из леса – и незваных охотниках в том числе. Увидел, как сосед ушел в лес, – позвонил. Все это привело к резкому сокращению браконьерства. Браконьеры стали реже стрелять того же медведя. Хорошо это или плохо? Конечно, хорошо. Нерегулируемая охота – это очень плохо для леса. А вот само отсутствие охоты? Нет, это уже плохо. Отсутствие охоты – худшее, что может быть для животных в лесу. Что такое отсутствие охоты? Это значит отсутствие интереса к животным в лесу. Система охоты – это, в первую очередь, контроль и сохранение животных. Чтобы можно было охотиться и в следующем году, и через год, система вынуждает государство контролировать ситуацию в лесу, следить за численностью животных, вести работу.
Яркий пример – Кения, государство в Африке, где очень популярна охота на «большую африканскую пятерку», куда приезжают охотники со всего мира, платят огромные деньги. Был период, когда в Кении запретили охоту – вроде бы это должно было привести к увеличению численности животных. А получилось наоборот. Охота приносила доход, благодаря которому государство контролировало ситуацию. Были вооруженные люди, которые охраняли территории, животных, вели их учет, подсчет, подкормку и так далее. Все это перестало работать, а браконьерство никто не отменял. В итоге численность животных сократилась в разы, а некоторые виды практически исчезли. Они потеряли почти 80% диких зверей. Это была катастрофа: животные стали исчезать на глазах, потому что государство потеряло интерес к системе, которая должна была этим заниматься.
Легальная охота и охотник – это система, заинтересованная в том, чтобы в лесу были животные, чтобы лес жил и чтобы животных там было много. На самом деле охота – сложный и долгий процесс, где выстрел – последнее действие. Многие зоозащитники, выступающие за ужесточение правил в этой сфере, не понимают сути вопроса и в лесу не бывали.
Закрытые «барские» угодья
– Есть еще один момент. Если ранее все земли принадлежали государству и вся система была государственной, то в 90-х годах возникла другая система. Охотхозяйства стали частными. То есть это частные, фактически коммерческие организации, которые берут охотничьи угодья в аренду у государства и ведут там хозяйственную деятельность, связанную с охотой. В числе самых крупных – это ассоциация охотников-рыболовов. Но появилось, кроме нее, много частников. Я не хочу хаять все эти охотхозяйства – там есть люди, которые действительно любят это дело, увлеченные энтузиасты. Но все же есть много частных охотхозяйств, которые вообще не пускают к себе никого. Охотник не может приобрести лицензию и охотиться на их территориях. Фактически эти территории превратились в барские угодья, где собственники используют землю для себя и своих гостей. Ведут ли они там серьезную работу по учету животных – мне сложно сказать. Маловероятно. Привлечены ли туда специалисты с соответствующим образованием, умеющие это делать? Тоже сложно судить. Мое мнение: это не является нормой. Дает ли Минприроды РБ реальные данные по популяции, учитывая частные охотхозяйства, – вот в чем вопрос.
Какая ситуация в ассоциации охотников-рыболовов? Это основные угодья, все-таки им принадлежат самые большие территории. Они не занимаются коммерцией, скажем так, но их деятельность тоже довольно непонятная. Если зайти на территорию угодий ассоциации охотников-рыболовов РБ, вы не встретите там кормушек для животных. Заготовка сена, кормов, солонцов – такого нет. Егерей тоже не встретишь. Нет и аншлагов, которые должны быть – вывесок с указанием территории, ее границ. Если даже увидите что-то, это будет облезлый, приколоченный 5-10 лет назад, размытый дождями и ветрами щит. Ведется ли там серьезная работа? Мое мнение: не ведется.
Встретить егеря или охотоведа от Ассоциации охотников и рыболовов можно реже, чем полицейского в лесу. В сезон охоты, когда его только открывают, осенью или весной, полицейские – первые, кого можно встретить в лесу.
– Вернемся к нехватке лицензий, про которую вы говорили – почему вы считаете, что она так повлияла на рост популяции медведей?
– Тут есть несколько факторов, как мне кажется. Смотрите, браконьерствовать на медведя стало значительно меньше людей. Незаконный отстрел сильно уменьшился – это хорошо. Что касается легальной охоты – например, в 2010 году официальных лицензий на медведя в Башкортостане было выделено примерно 130 штук. В 2025 году выделено тоже 130. За последние 15 лет количество путевок практически не изменилось. Но в 2010 году по Уфе медведи не бегали, как в прошлом году, например, по дороге в аэропорт. И по Иглино медведи не бегали. А размножаются они ощутимо, хорошо и много. Министерство природы, возможно, не владеет реальной ситуацией, потому что у них просто нет людей на «земле», а информация, которую они получают от охотхозяйств, по большей части – просто писанина, не имеющая ничего общего с реальностью.
Все это чревато простой вещью. Как я уже сказал, это крупный хищник, которому нужна огромная территория, он не потерпит конкуренции. Человек ведет активную хозяйственную деятельность – это посевы, вырубка леса и так далее. И куда придет медведь? Медведь придет к людям, ему идти некуда. Закончиться все это может трагедией.
Если медведица свободно бегает по улице в Иглино, то любой, кто встретится на ее пути, может быть атакован, потому что она бежит с медвежатами. А они размножаются: каждая медведица приносит по 2-3 медвежонка в хороший год. Эти медвежата через год-два становятся взрослыми медведями, которым нужно свое угодье. Это геометрическая прогрессия. Отстрел медведя должен быть соизмерим с ростом его популяции – то есть на приемлемом уровне для природы, для хозяйствующих субъектов и для людей. Эта величина должна быть научно выверена. Для этого есть специалисты в Минприроды. Они должны выдавать цифру: в этом районе должно быть 20 медведей и не больше. Если их 40 – это уже беда. Если 50 – катастрофа. Примерно так.
«У нас нет таких денег»
– Как именно работает система распределения лицензий сейчас? С какими конкретно трудностями сталкивается охотник, желающий получить лицензию на медведя? Какие вообще есть лицензии и сколько дают.
– Какие трудности у охотника, желающего получить лицензию? Их просто нет. Лицензий. Заявок на них – 2,5-3 тысячи. А самих лицензий – 130. При такой конкуренции просто невозможно ее приобрести. Если лицензию продает Минприроды, то цена приемлемая. Но Минприроды продает лицензии только в угодьях общего пользования. Охотхозяйства же перепродают лицензии с наценкой в 10-20 раз дороже. Даже у бригады охотников нет таких денег, чтобы приобрести эту лицензию. Тут нужно комплексное решение проблемы.
Нельзя ее решить, только ужесточая законы, наказывая и штрафуя нарушителей. Это неправильно. Штрафовать нужно после того, как создана рабочая система. Государство не должно самоустраняться, оно должно участвовать в этом процессе. Одни частные охотхозяйства ничего не сделают, это тупик. Нужно вмешательство, вот тогда можно будет решать. Тогда и в Минприроды будет объективная картина происходящего с животными. А так мы получим непонятную ситуацию: либо животных не будет совсем, либо перегиб в сторону диких животных. Это уже повлечет убыль скота, ведь они опасны не только для людей.
Если, допустим, в лесу станет очень много лис, то распространится бешенство – опаснейшая болезнь, и эти лисы придут к нам. Если станет очень много лосей, то в лесу просто закончится осина – они уничтожат весь молодняк. Неважно, какой вид животного, но если его становится много, ему становится тесно – и он начинает вредить всем вокруг.
Читайте также
- На костях советского завода – как живет поселок Мелькомбинат под Уфой – турбазы, элитки и «гетто» возле «Меги»