Что сказал сын турецкой наложницы, впервые побывав в Воронеже

Творчеству Василия Андреевича Жуковского отводится два часа в девятом классе. Ученики читают баллады «Перчатка» и «Лесной царь» и через неделю забывают и их, и переводчика. А Жуковский между тем был преинтереснейшей личностью — не только одним из крупнейших поэтов XIX века, но и путешественником, художником, учителем русского языка у немецких принцесс и наставником будущего царя.

«Санта-Барбара» по-русски

Происхождение Жуковского так и просится в роман. В 1770 году тульский помещик Афанасий Бунин получил от приятеля, штурмовавшего турецкую крепость, в подарок двух сестёр 11 и 16 лет, захваченных в плен. Младшая через год скончалась, а старшую Сальху Бунин поселил в отдельном доме и сделал своей наложницей. При крещении она получила имя Елизавета и фамилию Турчанинова.

Между тем у Бунина была жена Мария и 11 детей от неё. Выжили из них пять — и все девочки, а он так хотел наследника! Дочек, кстати, нянчила наложница Турчанинова. В итоге помещик перебрался к ней жить. Супруга его была страшно разгневана и запретила сопернице появляться на пороге усадьбы.

Это не помешало Елизавете родить Афанасию трёх дочек, которые умерли в младенчестве, а 9 февраля 1783 года — сына Василия. Дворянское гнездо сотрясали скандалы. Крестить незаконнорождённого ребёнка 67-летний Бунин попросил обедневшего помещика Андрея Григорьевича Жуковского. Он же потом усыновил мальчика, дал ему свои отчество и фамилию.

Лишённый способностей медалист

В 7 лет ребёнку наняли домашнего учителя. Тот сладить с мальчишкой не мог и заявил, что Вася «лишён способностей». Через год скончался Афанасий Бунин, оставив наследство дочерям. Но его вдова Мария сменила гнев на милость и отдала Турчаниновой 10 тысяч на cына. Жуковский поступил в народное училище, но вскоре был исключён «за неспособность». Мальчика взяла к себе его старшая сестра по отцу Варвара. У неё в имении был домашний театр, и Василий в 9 лет захотел стать драматургом.

Сестра с мужем похлопотали о его будущем. В 12 лет Вася Жуковский получил грамоту на дворянство, а в 14 был принят в Московский университетский пансион — заведение для мальчиков из знатных семей. Привезла его туда Мария Григорьевна Бунина — она всегда помогала внебрачному сыну своего мужа.

Мальчик знал французский, немного немецкий, был очень начитанным. К уставу и порядкам пансиона привык быстро. Привычку вставать в 5 часов утра Жуковский сохранил до конца жизни. Пансион он окончил с серебряной медалью, его имя было помещено на почётной доске при входе в заведение. Будущее 17-летнего юноши было определённым: он поступил в бухгалтерский стол соляной конторы с жалованьем 175 рублей в год.

«Гнилая» служба и запретная любовь

Учитывая, что служба начиналась в 8, а вставал Василий в 5, три часа он мог посвящать стихам, которые начал писать с 14 лет. В первые месяцы службы Жуковский перевёл комедию с немецкого и предложил её в театры. Пьесу приняли, она выдержала несколько постановок. Молодому автору стали заказывать переводы и платили… книгами. Так в его библиотеке появились 36 томов «Естественной истории», собрания сочинений философов Смита, Канта, Руссо.

В конторе Жуковскому было неинтересно, несмотря на стремительную карьеру: в 18 лет он был уже титулярным советником. Службу в письмах он называл гнилой, отношения с начальством и сослуживцами не складывались. Перестав появляться на службе, Жуковский угодил под домашний арест, ему грозило наказание за нарушение присяги, но за него — своего выпускника — похлопотал директор пансиона.

Василий уехал в поместье Буниных и занялся воспитанием дочерей своей сестры по отцу Екатерины. Занятия продолжались недолго: 23-летний педагог стал испытывать романтические чувства... к 12-летней ученице Машеньке Протасовой. Естественно, решение сестры было безапелляционным — никогда! От депрессии Василия спасли стихи.

Когда в 1806 году Россия ждала вторжения Наполеона, Жуковский написал «Песнь барда над гробом славян-победителей». Стихотворение сделало его таким знаменитым, что незнакомые люди снимали перед ним шляпу. Автору предложили пост редактора журнала «Вестник Европы».

Через два года умерла Мария Григорьевна Бунина, а спустя 10 дней и мать поэта Елизавета Турчанинова. Но они успели купить ему деревушку Холх с 17 душами. А в соседней деревне жили Протасовы, и Жуковский мог видеть 18-летнюю Машеньку.

В Холхе поэт написал, пожалуй, своё самое известное стихотворение — балладу «Светлана»: «Раз в крещенский вечерок девушки гадали, за ворота башмачок, сняв с ноги, бросали». Современников поразил «русский лик» переводной поэмы, а имя Светлана стало нарицательным.

В 1812 году Жуковский ушёл в армию, был участником Бородинского сражения. За мужество его наградили орденом Святой Анны 2-й степени. В это время он написал «Певец во стане русских воинов». Стихотворение разлетелось моментально, поэт осел при штабе, потом подхватил горячку и по болезни вернулся в имение. Он решился ещё раз поговорить с матерью Машеньки (в те времена подобного роды родственные браки не были чем-то из ряда вон выходящим), но решение сестры было безапелляционным — он опять получил отказ.

Наставник императорской семьи

Тем временем Машенька вышла замуж. «Душа как будто деревянная, мыкаюсь как кегля», — писал Жуковский. Из депрессии его вытащила… императрица Мария Фёдоровна, жена Павла I. Как-то ей прочитали стихотворение, которое поэт посвятил её сыну Александру I, и она приказала принять участие в судьбе Жуковского. В 1817 году он был назначен учителем русского языка прусской принцессы Фридерики Шарлотты Вильгельмины, в крещении Александры Фёдоровны, жены Николая I — будущей императрицы. Жалованье Василия Жуковского в этой должности составляло 5 000 рублей в год. Это вам не 175 рублей в соляной конторе!

А в личной жизни опять не повезло. 36-летний поэт увлёкся 22-летней придворной фрейлиной Самойловой, но получил отказ. Хорошо, что ему пришлось в это время сопровождать свою ученицу, и Жуковский отбыл с Александрой Фёдоровной в Германию. Страдать было некогда — он посетил более 60 спектаклей, закончил перевод «Орлеанской девы» Шиллера, проводил много времени в Дрезденской галерее и сказал потом, что час возле «Сикстинской мадонны» Рафаэля был самым счастливым в его жизни.

В 1823 году императрица дала Жуковскому новую ученицу — невесту младшего сына Михаила принцессу Вюртембергскую. А через два года Жуковский стал воспитателем будущего российского царя, семилетнего Александра II.

Для него была приготовлена программа: с 8 до 13 лет — «приготовительное учение», с 13 до 18 — «подробное», с 18 до 22 — «применительное». Жуковский просил Николая I свести к минимуму военные и придворные обязанности царевича. И император прислушался к наставнику. В военные лагеря Александра отправили не в 9 лет, а в 11, и ездил он туда только во время каникул.

К слову, наследник престола общего языка с воспитателем не находил. В дневнике Жуковский однажды записал, что является для Александра «представителем скуки».

Путешествие по России и посещение Воронежа

В 1837 году состоялось обзорное путешествие наследника престола по России, длившееся восемь месяцев. Воспитанник был полон пессимизма, писал матери: «Мы слишком скоро едем, имеем слишком много предметов для обозрения, и путь наш слишком определён; не будет ни свободы, ни досуга».

А его воспитатель не скучал — вёл дневник поездки и делал многочисленные зарисовки. Ехали в больших дормезах (карета для длительного путешествия, приспособленная даже для сна), с огромной свитой. Программа путешествия была везде одна: осмотр достопримечательностей, монастырей, больниц, тюрем, казарм, приём депутаций, потом бал.

Сначала побывали на Урале и в Сибири, потом в городах на Волге, затем в Пензе и Тамбове. 4 июля прибыли в Липецк. 5-го выехали в Воронеж, задержавшись в Усмани. В дневнике Жуковский написал: «Всё приятная природа. Чернозём. В Усмани две воспитанницы Патриотического института, дочери полицмейстера Рожанского». (Поэту, вельможе, педагогу в это время 54 года.)

Венценосным особам, посещавшим Воронеж, принимавшая сторона предлагала самый шикарный дом города — особняк Василия и Якова Тулиновых на Большой Дворянской. (Сейчас он значится по адресу: пр-т Революции, 30.) Для Жуковского остановка в роскошном особняке была ценна тем, что владел им Яков Тулинов, с которым они вместе учились в университетском пансионе! В Воронеже к приезду Александра открылась выставка сельхозтоваров, чтобы будущий царь «смог сделать выводы о хозяйственном и нравственном состоянии губернии».

И пока цесаревич делал выводы, его наставник тратил время по своему усмотрению. Он доехал до Острожного бугра, где стояла тюрьма. Сейчас это место называется площадью Детей, и на ней находится Дворец детей и юношества. Отсюда Жуковский зарисовал реку, холмы, цейхгауз на Петровском острове и Покровскую церковь.

Затем поэт посетил Покровский девичий монастырь, настоятельницей в котором была сестра воронежского губернатора Бегичева Варвара. Дневниковые записи от 5 июля лаконичны: «Прибытие в Воронеж в шесть часов. Обед. Поездка по городу. Рисовал у тюремного замка. В девичьем монастыре. Картина Andrea del Sarto. У игуменьи Бегичевой. Кладбище. Садики у келий».

То, что описывает поэт, вы можете увидеть, придя на улицу Рабочий городок. Дом № 30 — это бывшая Печерская церковь монастыря. В «садике у келий» теперь находится детский сад.

Вот строки дневника поэта от 6 июля 1837 года: «Пребывание в Воронеже. В 5 часов с Кольцовым. Рисовал. Сад Петра. Дубовая роща. Хозяйство жителей и чистота. На выставку. Особенно хлеб, сало, лошади, свечи, быки. Шали и ковры. Драфы и царство животных. В гимназии. Весьма худое помещение. Книга с сочинениями учеников. Бал. Прекрасная квадратная белая зала. Город оригинален, на каждом месте вид».

Жандарм, потребовавший Алексея Кольцова в дом губернского предводителя Василия Тулинова, перепугал семейство молодого поэта до смерти. Жуковский очень ценил воронежского поэта-самородка. Он пригласил его побеседовать о поэзии, и воронежцы были поражены, видя на балконе особняка Алексея Кольцова в обществе вельможи высочайшего ранга.

«Я был у него, он меня не забыл. Как он меня принял и обласкал, что я не нахожу слов всего пересказать. Едва ли ангел имеет столько доброты в душе, сколько Василий Андреевич. Он меня удивил до безумия. Я до сих пор думаю, что это всё было во сне…» — так напишет Кольцов в дневнике.

Сад Петра I Жуковский осматривал в районе современной Чижовки. Хлеб, сало, быков и свечи на сельхозвыставке он оценил. Здание гимназии — уже тогда «худое» — это дом № 102 на ул. Сакко и Ванцетти. «Город оригинален, на каждом месте вид», — написал поэт и был прав. Жаль, что от тех видов половина не сохранилась! Как, например, деревянная каланча Дворянской полицейской части. Её Жуковский нарисовал с балкона дома Тулиновых. Каланчу разобрали в конце 1920-х и построили Дом связи (пр-т Революции, 35).

Такая короткая семейная жизнь

С 1839 года Жуковский сопровождал наследника в заграничных поездках. В Дармштадте он давал уроки русского языка его невесте принцессе Гессинской — будущей императрице Марии Александровне.

В марте 1840 года поэт познакомился с Елизаветой Рейтерн. И уже в мае подал императору прошение об отставке: 20-летняя Рейтерн согласилась стать женой 58-летнего Жуковского. Его венчание с Елизаветой в Германии было двойным — в православной и лютеранской церквях. Елизавета родила сына Павла и дочь Александру.

Жуковский много занимался с детьми, писал для них сказки, нарисовал около 500 акварельных картинок для букваря. Но пробиваться детям пришлось самим. Отец умер, когда Павлу было 7 лет, мать — когда ему было 11. Павел стал художником, был членом-учредителем по устройству Русского музея в Петербурге, участвовал в разработке проекта здания Музея изобразительных искусств в Москве.

Александра стала придворной фрейлиной. У неё был роман с великим князем Алексеем Александровичем (четвёртым сыном папенькиного ученика Александра II). Жуковский последние годы жизни очень хотел на родину. Но в Россию попал только его прах, который слуга перевёз из Бадена в Петербург. Похороны прошли 29 августа 1852 года в Александро-Невской лавре.