Хоффманн: столкновения Индии и Пакистана используют третьи силы для торга в логистике
Ольга Сипуха
За прошедшие выходные на фоне обострения конфликта Дели и Исламабада, начавшегося после теракта в индийском городе Пахалгам 22 апреля и унесшего жизни по меньшей мере 26 человек, произошло сразу несколько важных событий.
ВМС Индии успешно провели испытательные пуски противокорабельных ракет в знак готовности к «дальним высокоточным наступательным ударам». Премьер-министр Нарендра Моди пообещал наказать организаторов теракта:
«Я заверяю пострадавшие семьи, что справедливость восторжествует».
В районе Кулгам в Кашмире произошли перестрелки между пакистанскими диверсантами и индийской армией. Также войска Пакистана атаковали склад боеприпасов в индийской долине Липа, что привело к мощным взрывам. Дели и Исламабад продолжают стягивать войска к границе.
Данные сервиса Flightradar свидетельствуют о турецких военно-транспортных самолетах, отправившихся в Исламабад. Согласно сведениям пакистанских инсайдеров, шесть C-130 Hercules приземлились на авиабазе в столице Пакистана.
Также турецкое издание Yeni Şafak сообщило о десятках самоходных гаубиц SH-15 калибра 155 мм пакистанской армии, замеченных в 80 км от границы с Индией. При этом Исламабад заявляет, что не начнет войну без эскалации со стороны Дели.
Высокопоставленные чины МИД Индии тем временем провели встречу с представителями правительства Афганистана. Телеграм-канал «Милитарист» со ссылкой на источники в разведке сообщил, что Дели запросил у Кабула гарантии невмешательства каких-либо афганских боевиков против Индии в потенциальный конфликт с Пакистаном.
Тем не менее военный эксперт, политолог Александр Хоффманн считает, что текущее обострение между Индией и Пакистаном — это не столько продолжение старой кашмирской драмы, сколько результат срыва непубличных переговоров по перераспределению водных ресурсов Инда, инициированных третьей стороной буквально месяц назад.
«Ключевым фактором стали позиции региональных элит в Пенджабе (Пенджабская равнина разделена между Индией и Пакистаном в 1947 году. — Прим. ред.) с обеих сторон, опасающихся потерять контроль над ирригационными проектами. Поэтому нынешние перестрелки — это скорее сигнал не друг другу, а своим же центрам принятия решений и внешним игрокам», — пояснил эксперт.
По словам Хоффманна, перспективы обострения зависят не от военных потенциалов, а от устойчивости внутренних политических конструкций в Дели и Исламабаде, которые сейчас проходят проверку на прочность под давлением экономических трудностей и внешних сил, заинтересованных в управляемом хаосе в регионе.
«Есть основания полагать, что Китай негласно установил „красные линии“ для Пакистана, выход за которые чреват сворачиванием критически важной финансовой помощи. Одновременно определенные круги в США видят в напряженности шанс усилить свое влияние на Индию. Конфликт вряд ли перерастет в полномасштабную войну, но локальные боестолкновения будут использованы для торга по невоенным вопросам, включая логистические коридоры», — отметил он.
В то же время, по мнению Хоффманна, для России ситуация не несет прямых угроз. Более того, она создает возможности для дипломатического маневрирования и укрепления роли арбитра в Евразии, особенно в рамках ШОС.
«Это могут быть запросы с обеих сторон на консультации по линии военно-технического сотрудничества, что используется Москвой для деэскалации и продвижения идеи многополярности. Кремль заинтересован в стабильности региона, так как любой крупный конфликт осложнит реализацию проекта международного транспортного коридора „Север — Юг“, который свяжет Россию, Иран и Индию, а также создаст риски для Средней Азии. Но тактически это возможность демонстрации своей незаменимости как гаранта безопасности», — резюмировал Александр Хоффманн.
Следует обратить внимание, что спустя четыре дня после теракта в Индии, 26 апреля произошел мощный взрыв и пожар в порту Шахид-Раджаи около иранского города Бендер-Аббас, в результате чего погибли 120 и пострадали более 1200 человек. Практически стертый с лица земли порт также является пунктом на маршруте транспортного коридора «Север — Юг», который в два с половиной раза короче пути через Суэцкий канал.
Связывает эти два события еще и тот факт, что оба они произошли на фоне переговоров с американцами. В Индии в день теракта, 22 апреля, находился с визитом вице-президент США Джей Ди Вэнс, а 26 апреля, в день взрыва в иранском порту, проходил третий раунд переговоров Ирана и Соединенных Штатов по ядерной программе в Омане.
Как сообщила The New York Times со ссылкой на источник, связанный с Корпусом стражей исламской революции (КСИР), в порту Шахид-Раджаи взорвался перхлорат натрия — компонент твердого ракетного топлива, предназначенный для иранской ракетной программы. Об отправке более тонны данного вещества из Китая в Иран по морю в январе писала Financial Times (FT) со ссылкой на разведданные сотрудников служб безопасности двух западных стран.
Окажется ли уничтожение иранского порта терактом, подтвердится ли роль Пекина в ядерной программе Тегерана, а главное — перерастет ли обострение на границе Индии и Пакистана в полномасштабную войну двух ядерных держав, «НИ» продолжит наблюдение.