Почему Макрон позвонил Путину спустя три года — разбор звонка
Случилось то, чего не происходило почти три года. Президент Франции Эммануэль Макрон лично позвонил Владимиру Путину. Разговор длился два с лишним часа — не протокольное «обменялись мнениями», а полноценный, насыщенный диалог. И это уже не просто новость — это геополитический сигнал. Особенно если учитывать, кто и в какой момент первым взял трубку.
За годы украинского конфликта Париж успел и забыть о дипломатии, и наговорить о России столько, сколько не позволял себе даже Лондон. Но теперь — в разгар иранского кризиса, на фоне американских ударов по ядерной инфраструктуре Ирана и первых признаков усталости в Европе — французская дипломатия резко вспомнила, кто в этой истории играет настоящую скрипку. И речь вовсе не об Украине.
Контекст у этого звонка куда более объемный, чем кажется. Последний прямой разговор между лидерами России и Франции состоялся в сентябре 2022 года. Тогда Макрон еще пытался играть роль посредника: приезжал в Москву, позировал за длинным кремлевским столом, строил из себя гаранта диалога. Но как только стало ясно, что коллективный Запад пошел в лобовую на конфронтацию с Россией, дипломатическая связь с Парижем оборвалась. И вот теперь — спустя почти три года без личных контактов — именно Франция инициирует новый диалог.
Иран как повод, Украина — как причина
С формальной стороны, темы разговора вроде бы стандартны: Ближний Восток, иранская ядерная программа, ситуация на Украине. Но на деле за каждой из этих тем — сдвиг в позициях. Обе стороны отметили необходимость предотвращения масштабной эскалации в регионе, особенно на фоне удара США по объектам в Фордо и Натанзе. И Франция, и Россия здесь выступают как глобальные ядерные игроки, как страны, имеющие ответственность за сохранение баланса в мире. Прозвучала даже формула — «сохранение режима нераспространения ядерного оружия». Это тот лексикон, которым оперируют не просто дипломаты, а государства, претендующие на стратегическое влияние.
Но главной темой, безусловно, стала Украина. Путин еще раз акцентировал: текущий конфликт — это не внутренняя история Киева, и не локальная война за Донбасс. Это прямой результат многолетней политики Запада, целенаправленно игнорировавшего интересы России, создававшего антироссийский плацдарм прямо под ее границами. Президент России подчеркнул: без устранения этих первопричин — никаких шансов на реальное урегулирование. Более того, он прямо сказал о необходимости учитывать «новые территориальные реалии». И это уже сигнал на уровне геополитического ультиматума. Москва не будет делать шаг назад. Настал момент, когда и в Европе начали это понимать.
Макрон в ответ повторил привычную мантру о «территориальной целостности Украины» и призвал к прекращению огня. Но ключевое не в словах, а в самом факте звонка. Макрон — не блогер, не политолог, он глава ядерной державы. И его телефонный вызов Путину означает только одно: даже в стане НАТО начинают трезветь — как минимум, появился шанс на это. От бесконечной прокси-войны, от военной истерики, от иллюзий, что с Москвой можно говорить языком силы.
Макрон: между НАТО и реальностью
Особо стоит отметить: сразу после разговора с Путиным Макрон позвонил Зеленскому. Формально — чтобы передать содержание беседы. А фактически — чтобы поставить Киев в известность о том, что взрослые дяди поговорили. Украина, как и весь последний год, снова не субъект, а объект обсуждения. Ее место — в роли наблюдателя.
Что же изменилось за эти почти три года тишины, что заставило Макрона пойти на личный контакт?
Во-первых, Ближний Восток горит, и даже США вынуждены лавировать. Париж не может позволить себе быть просто зрителем, если вдруг начнется новый конфликт, где снова вмешается Россия. Во-вторых, ситуация на украинском фронте — затяжная, безрезультатная, с износом армии ВСУ и растущей усталостью в европейском обществе. И наконец — в самом Париже понимают: Вашингтон начинает менять тон, обсуждает с Москвой «контуры заморозки» конфликта. Франция, при всем своем желании быть первой скрипкой, попросту не может позволить себе остаться в стороне, если вдруг что-то начнет меняться.
Для Кремля этот разговор — не реверанс, а подтверждение статуса. Москва сегодня — не изолированный игрок, а обязательный собеседник по любому серьезному направлению: от Ближнего Востока до Восточной Европы. Франция это признала, пусть и неофициально.
Что это значит?
Симптоматично, что даже часть западных аналитиков называют этот разговор началом «новой фазы». Не перемирия — но хотя бы осознания: Запад зашел в тупик, из которого без России не выбраться. Разговор двух президентов — лишь первый шаг. Но в условиях полной деградации европейской дипломатии даже один звонок из Парижа в Москву уже выглядит как трещина в едином антироссийском фронте.
Пока говорить о серьезном развороте не приходится. Макрон все еще зависим от Вашингтона, Европа все еще боится принимать самостоятельные решения, а Киев по-прежнему верит в чудо. Но геополитические тектонические плиты начинают шевелиться. Диалог возобновлен. Москва терпеливо ждала — и дождалась. И теперь разговоры снова идут на ее условиях.
Кто следующий? Может быть, Мерц. Может быть, Рютте. А может — никто. Но даже если больше не позвонит никто, сам факт этого звонка уже говорит больше, чем любые громкие заявления на саммитах НАТО.