«Соединить воедино и развеять над Россией». Не стало Родиона Щедрина — композитора, чьи сочинения идут в Большом и Мариинском

Родион Щедрин — редкий случай нашего современника, ставшего классиком при жизни: его оперы и балеты шли в ведущих театрах страны, а в день его смерти было объявлено, что в оставшиеся три дня лета с 12:00 до 18:00 фойе Новой сцены Мариинского театра будет открыто для возложения цветов в память о нем. «Фонтанка» вспоминает композитора, сумевшего и написать веселый марш монтажников для народа, и раскрыть тонкие струны души в операх «Очарованный странник» и «Левша», и не стесняться того, что за женитьбу на Майе Плисецкой его называли «Салтыков-Плисецкий».

Их пара с Майей Плисецкой была одной из самых красивых в отечественной культуре второй половины ХХ века — утонченные, элегантные, уверенные в себе люди, уважающие себя, друг друга и собеседников. Люди прежней, высокой культуры, они даже познакомились в знаковых условиях — на вечере у музы Маяковского Лили Брик.

К тому моменту оба уже состоялись. Талант Родиона Щедрина раскрыл довольно рано его отец — профессиональный музыкант, отправив мальчика еще в военные годы в Московское хоровое училище, которым руководил выдающийся хормейстер Александр Свешников. 12-летнего ребенка поселили в интернат, откуда он — в военные годы — не раз сбегал на фронт: даже в столь юном возрасте хотел воевать. Но возвращала в том числе высокопоставленная родня: дядя Щедрина был крупным ученым-энергетиком, генерал-майором и как-то смог вернуть Родиона в семью — будущего знаменитого композитора привезли с его другом (мальчишки бежали вместе) в арестантском вагоне… Там же, в училище, Родион попробовал сочинять.

Потом была эвакуация в Куйбышев (Самару) — там Щедрин одним из первых, еще до Ленинграда, услышал на генеральной репетиции Седьмую симфонию Шостаковича, который также работал в волжском городе в эвакуации. С композитором был знаком отец Щедрина — после контузии, приехав в Самару, он получил предложение Шостаковича, организовавшего Союз композиторов Приволжья, стать ответственным секретарем.

С Шостаковичем Щедрин общался в жизни и далее: в интервью Владимиру Познеру Родион Константинович вспоминал, как они однажды задали друг другу один и тот же вопрос — если бы вас отправили в ссылку на необитаемый остров, разрешив взять с собой одно музыкальное сочинение, что бы это было? Шостакович ответил: «Песнь о Земле» Малера. Щедрин — «Искусство фуги» Баха.

И в том же интервью 2012 года, отвечая на еще один короткий вопрос (Познер спросил композитора о трех его желаниях), Щедрин трижды повторил: «Быть вечно с моей женой».

Они прониклись друг к другу чувствами не сразу. Она была старше его, на том вечере 1955 года 22-летний композитор играл на фортепиано «Левый марш», а после развозил гостей по домам на своей машине «Победа», купленной на гонорар от музыки к фильму «Высота» (песню «Не кочегары мы, не плотники» до сих пор знает вся страна, а это тоже Щедрин!).

Тонкая рыжая красавица, певшая музыку «Золушки» Прокофьева, глянулась композитору, но к тому времени он ее даже еще не видел на сцене — не был балетоманом. Прощаясь, она попросила его сделать для нее ноты «Огней рампы» Чарли Чаплина — хотела танец на эту музыку, и композитор сделал обещанное, но ноты так и не пригодились. Он обиделся.

Однако, когда три года спустя по рабочей надобности пошел на балетную репетицию и увидел Плисецкую, репетирующую в облегающем трико, тут она его уже покорила. Медлить не стали: роман развивался бурно, пара поехала вместе в Сочи и в том же году расписалась. Это была инициатива балерины: в ту пору она была под слежкой органов, ее постоянно обвиняли в связях с иностранцами, и замужество добавило ей веры властей — выйти замуж, по воспоминаниям Плисецкой, ей советовала сама министр культуры Фурцева.

Творческий союз был плодовитым: он писал для нее балеты (пять из них ей посвящены), она в них блистала; «Кармен-сюиту» (транскрипцию великой оперы Бизе) c наслаждением и с благословения Майи Михайловны исполняли лучшие прима-балерины — Ульяна Лопаткина, Диана Вишнёва, Виктория Терёшкина… Хотя в свое время та же Фурцева пророчила ему забвение, назвав Плисецкую «предательницей классического балета»: в довольно эротичном танце Плисецкая расхаживала по сцене, ступая не на носочки, а «с пятки» и не в «пачке», а в коротеньком платьице. Балет и сейчас числится в репертуаре Мариинского театра, как и многие другие произведения Щедрина.

Сотрудничество Щедрина с Мариинским (тогда — Кировским) театром продолжается с 1978 года, под занавес которого Юрий Темирканов выпустил премьеру оперы «Мертвые души» (перенос из Большого театра, постановка Бориса Покровского). Щедрин вспоминал, что перед первым спектаклем Темирканов, работавший не щадя себя, «провел 42 репетиции, а затем еще 32 раза исполнял „Мертвые души“ в Большом, каждый раз специально для этого приезжая из Ленинграда».

В 1981 году эстафету принял Валерий Гергиев, выпустив «Конька-Горбунка» в постановке хореографа Дмитрия Брянцева — причем партитуру сократили и перекомпоновали, сделав из четырехактного балета двухактный, но композитор доверился и одобрил результат.

Потом были «Очарованный странник» по Лескову (2007), новая постановка «Конька-Горбунка» (2009) и «Кармен-сюита» (2010), «Анна Каренина» (2010), снова «Мертвые души» (2011), «Левша» (2013), «Боярыня Морозова» (2014), «Рождественская сказка» (2015), «Не только любовь» (2017), наконец, «Лолита» (2020) и симфонические концерты.

Имя Щедрина присвоили даже одному из камерных залов в здании новой сцены Мариинки, на четвертом этаже.

«Конек-Горбунок» и «Кармен-сюита», опера «Не только любовь» шли и в Михайловском.

Признание пришло к композитору и в плане общественной работы: он долгое время возглавлял Союз композиторов России. «И мало кто знает, скольким молодым талантам — отверженным, гонимым властью — помог этот человек», — вспоминал Владимир Спиваков в буклете одного из музыкальных фестивалей. Сам композитор скромно отвечал журналистам, что он всего лишь руководствуется формулой Шостаковича, возглавлявшего союз до него: «…помочь коллеге, музыканту, в чем только можно помочь».

При этом сам композитор рассказывал, что творит по старинке: ему нужен стол, тишина и нотная бумага — а музыкальный инструмент не нужен. Последние годы он жил в Германии, но на вопрос о том, с какой страной себя ассоциирует, отвечал без сомнений. Когда ему говорили, что его сочинения наследуют русским и советским музыкальным традициям, что ярко прослеживается в их звучании, он вспоминал свое детство.

«Дед мой (по отцовской линии) был священником в маленьком городе Алексине (Тульская область. — Прим. ред.), и как только прилетали первые птицы, стаивал снег, меня отвозили в этот город (хотя я родился в Москве) и до первого снега, — вспоминал он в интервью Константину Пантелидису. — Там не было ни телевизора, ни радио, но были какие-то отголоски той музыкальной культуры, которая у русских была издавна».

Несмотря на то что композитор ушел на чужбине, после смерти он вернется в Россию — Щедрин и Плисецкая завещали, чтобы после их смерти их прах был соединен и развеян над Россией: «Тела наши после смерти кремировать и, когда настанет печальный час ухода из жизни того из нас, кто проживет дольше, или в случае нашей одновременной кончины, оба наших праха соединить воедино и развеять над Россией».

Плисецкой не стало 10 лет назад — теперь их воля будет исполнена.