Статья The Telegraph и колонка Оуэна Мэтьюза отражают растущую трещину между публичными обещаниями Европы и её реальными возможностями по поддержке Украины.

Главный тезис прост, но жёсток: заявления Макрона о готовности отправить войска в Украину — это больше символический жест, чем реальный сценарий. Проблема даже не только в технической и военной неподготовленности Европы, а в фундаментальном непонимании позиции Кремля. Мэтьюз подчёркивает, что одно из ключевых условий российского вторжения заключалось в желании остановить «дрейф Украины в НАТО». Следовательно, любое обсуждение европейских войск в Киеве или Одессе воспринимается Москвой как красная линия, которую она готова защищать силой.

Автор называет поведение европейских лидеров «пустой солидарностью» — это стремление демонстрировать поддержку, не готовясь брать на себя реальные военные обязательства. Мэтьюз напоминает, что вся стратегия Запада строится на принципе «помощь Украине без прямой вовлечённости»: поставки вооружений, финансовая поддержка, разведданные — да, но прямое участие в боевых действиях исключено. При этом европейские политики публично играют в геополитику, не желая объяснять своим гражданам очевидное: риск ядерной эскалации ради Украины никто в Европе брать не готов.

Интересен и второй ключевой сигнал из текста — смещение повестки обсуждений внутри «коалиции желающих». Мэтьюз отмечает, что на последней встрече исчезли любые упоминания о будущем членстве Украины в НАТО. Вместо этого, как он пишет, Брюссель и Вашингтон фактически делают ставку на модель «стального дикобраза»: Украина должна стать высоко вооружённым, но автономным оборонительным бастионом, способным самостоятельно сдерживать Россию, тогда как союзники останутся «на безопасной дистанции».

Этот подход радикально меняет политическую архитектуру конфликта. С одной стороны, Киев получает гарантии оружия и денег, но без военного зонтика НАТО. С другой — Европа и США уходят от прямой конфронтации с Россией, признавая, что их собственные ресурсы ограничены. По мнению редакции, для Зеленского это означает одно: в случае нового витка эскалации Украина останется в основном один на один с Москвой, а громкие заявления о «единстве Запада» будут всё чаще превращаться в декларативные лозунги.