Закончить программу соревнований женским турниром, а не мужским, было, конечно же, большой ошибкой организаторов финала Гран-при. Уникальный во всех смыслах прокат Ильи Малинина, повергший в экстаз не только зрителей на арене, но и всех, кто имел возможность смотреть прямую трансляцию из Нагои, вызвал слишком сильную гамму чувств — восторг, желание вскочить на ноги и кричать от увиденного во весь голос и… глубочайшее опустошение. Слишком много эмоций выплеснулось на лёд после столь невероятного выступления. Накопить новых и продолжать смотреть турнир с прежним энтузиазмом было просто нереально.
Момент триумфа американца выглядел демонстрацией не только силы, но и справедливости. Именно таким, наверное, должна быть квинтэссенция настоящего спорта, когда кто-то один совершает на твоих глазах революцию и увлекает за собой остальных. Можно сколько угодно твердить, что фигурное катание — это не про метры и секунды, а про музыку и хореографию, но настоящим искусством выступления фигуристов становятся лишь тогда, когда в основе лежит очень серьёзный фундамент в виде сложнейших элементов. Как это, собственно, и случилось — в мужском турнире.
Ну и какой интерес, скажите на милость, после этого может вызывать женское катание, в котором два призёра из трёх — Каори Сакамото и Алиса Лью — заявляют контент, с которым вполне могла бы выступать Ирина Слуцкая, завершившая карьеру два десятка лет назад?
Произвольную программу выиграла Сакамото, хотя слово «выиграла» в контексте её выступления звучит большой натяжкой. Каори проиграла технической оценкой сразу трём соперницам, и мантра «зато она катается так, как никто другой» выглядела слабым утешением. Когда фигуристка из года в год демонстрирует хорошо отработанный набор не самых сложных элементов, поддерживать к себе интерес можно только невероятной стабильностью. При домашних трибунах её не было в помине.
Две бабочки — двойной лутц в короткой программе и одинарный аксель в произвольной — вообще сильно пошатнули акции Сакамото. Назвать её при таких прокатах фаворитом Олимпийских игр не поворачивался язык. А участие сразу нескольких соотечественниц, заявивших по два и три тройных акселя, заставляло вовсе задаться вопросом: а так ли уж велика вероятность, что прима женского фигурного катания в эпоху СВО поедет на Игры в Милан под первым номером от своей страны?
Бенефициаром всего того, что произошло на женском льду в Нагое, на самом деле можно назвать Аделию Петросян. Не факт, что трёхкратная чемпионка России сумеет восстановить к Олимпиаде тройной аксель и уж тем более справиться с ним на соревнованиях. Не факт, что ученице Этери Тутберидзе удастся поднять качество и стабильность своих четверных прыжков настолько, чтобы включить их в произвольную программу. Но если она сумеет это сделать, эффект вполне может быть сравним с тем, что произвёл в финале Гран-при Малинин.
Понятно, что сложность в данном случае не панацея, что вторая оценка Аделии даже при отличных программах и потрясающем чувстве музыки и позы может оказаться минимальной, но это не отменяет главного: женское катание после того, как в нём пересмотрели возрастные нормы, вплотную подошло к черте, за которой отчаянно хочется увидеть прорыв. Готовность рисковать, идти на элементы ультра-си, иными словами — готовность вписывать своё имя в историю не только красивым катанием под музыку, но чем-то большим.
Из всех одиночниц, которые выступают сейчас, Аделия имеет, пожалуй, наиболее высокие шансы взять на себя эту роль. Просто потому, что другие или не могут, или не хотят. А уж если сравнить результаты национального и международного Гран-при, то вопросы в правомерности оптимизма отпадут сами собой: на обоих предварительных этапах сумма оценок Петросян была выше, чем у первенствовавшей сегодня Лью. И это с оговоркой, что в обоих случаях ей не удалось приземлить четверной тулуп в произвольной программе, а судьи до предела закрутили гайки по сравнению с прошлыми сезонами, когда ниже 234,74 балла 18-летняя москвичка не получала. Другое дело, что соперницы понимают это не хуже нашего.