Есть такое интересное направление, нынче не то чтобы совершенно забытое, но не пользующееся большой популярностью, — науковедение. Это изучение науки: исследование методологии организации научного процесса. В том числе и с ее экономической составляющей. Естественно, с учетом всех особенностей. Ключевая из которых — неизвестный и только относительно прогнозируемый результат научных исследований.
Этим работа ученого принципиально отличается от деятельности рабочего, инженера и в целом производственных отраслей.Промышленник великолепно знает, какой продукт на выходе хочет получить, с каким функционалом, каким стандартам он должен соответствовать. Более того, четко известны все составляющие: какие необходимы материалы и в каком количестве для производства единицы продукции, затраты энергии, труда, какое необходимо оборудование… Давно разработаны и внедрены формулы, по которым необходимо все рассчитывать. Если ими правильно пользоваться (что, справедливости ради, происходит не всегда), то и неизвестных в производственном процессе традиционных товаров по апробированным технологиям практически не существует. Другой вопрос, что с полученными характеристиками товара и его себестоимостью не всегда удается вклиниться на рынок. А говоря проще — выгодно продать. Но это уже другая история.
Научный процесс — познание неизвестного. Есть ли жизнь на Марсе? Доподлинно никто не знает. Существуют разные гипотезы. Их пытаются подтвердить или опровергнуть. Но чтобы полностью быть уверенным, нужно слетать на Марс, проверить предположения. А для этого надо построить космолет, для которого необходимо новое топливо. Эффективное для дальних полетов и в рамках марсианской атмосферы, но доступное по себестоимости… Бесконечное количество неизвестных, в отношении которых нет решений, а только предположения, и их необходимо проверять, проверять и проверять.
Опыт — неизбежная составляющая научного познания и процесса. И если опыты прошли удачно, можно уже делать образцы, разрабатывать технологию производства нового вида продукции, рассчитывать себестоимость, конструировать оборудование (на этом этапе тоже может возникнуть ряд научных задач), запускать в серийное производство и наслаждаться результатами прогресса.
И успешность цепочки не предопределена. Может быть успех, не исключено и разочарование. С точки зрения науки «+» и «-» являются равнозначными результатами: доказывают или опровергают гипотезу и дают новое знание. С точки зрения экономики затраты равнозначны, а прямой финансовый результат в случае опровержения предположения на практике как таковой отсутствует.
И самое печальное для инвестора в науку, что заранее сложно что-то внятное предположить. В свое время, на заре авиации, существовало поверье (на тот момент — убеждение), что многомоторные самолеты будут неустойчивы в воздухе и практически неуправляемы. Чему, кстати, на тот момент было немало теоретических подтверждений. Конструктор Игорь Сикорский рискнул и создал своего «Илью Муромца» с 4 двигателями, опровергнув ранее доминировавшие гипотезы. Но история авиации (что справедливо для всех промышленных отраслей) богата и на неудачи, долгий поиск решений и преодоления трудностей, которые и не предполагались в начале пути.
Несомненно, есть исследовательские задачи с высоким прогнозом успеха. Скажем, сделать какую-то деталь с новыми характеристиками. И специалисты подбирают соответствующие материалы, способы их обработки, температурные режимы для производства, закалки и так далее. Тоже процесс высокоинтеллектуальный и умственно затратный. И только очень компетентным и умным людям под силу. Но такие практикоориентированные проекты в какой-то степени являются больше инженерными, чем научными в полном смысле этого слова. Мы используем научные достижения в производстве. Но новых знаний как таковых не производим.
Дело в том, что для науки высоких достижений и практических результатов необходимы деньги. И большие деньги. Зарплата ученых, исследователей и их помощников далеко не самая существенная статья расходов. Точнее, самая незначительная, даже если платить им солидные оклады. Основные инвестиции — это оборудование, приборы, исследовательские установки, полигоны, оборудование для производства опытных моделей, материалы и так далее. Все это обозначается емким термином «материально-техническая база». Без нее в сфере высоких технологий не прорвешься. Даже не зацепишься за периферию прогресса. И стоимость этих активов даже очень приличная. А иногда — запредельная. И процесс управления этим имуществом (поддержание в рабочем состоянии, загрузка для исследовательских работ и так далее) требует аккуратного и своеобразного менеджмента. Как и формирование научного процесса. Сделать его предсказуемым полностью невозможно, но есть организационные алгоритмы, позволяющие повысить шанс на практическую результативность. Да, в каких-то моментах будут «минусы», условные убытки, но в конце цепочки получается «плюс».
И как упорядочить творческие и амбициозные идеи ученых, наложить на них планирование (с учетом специфики исследовательского процесса), финансовые и материальные затраты (капитальные и текущие) — отдельная наука. И ею надо заниматься. Серьезно и глубоко.И вырабатывать действенный, но деликатный инструментарий менеджмента. Чтобы, с одной стороны, научный процесс выглядел несколько упорядоченно, понятно и прозрачно с точки зрения финансово-экономических критериев, с другой — без жесткого использования административного ресурса. Он приносит определенный эффект в традиционных отраслях, но в творческих направлениях (коей и является наука) может загубить инициативу и расцвести в виде убийственного формализма. Когда есть все: дисциплина, отчеты, индикаторы, показатели, графики, ответственные с проверяющими и контролирующими, но нет открытий.
volchkov@sb.by