Венгрия отстаивает суверенитет, Европа теряет экономическую мощь, а Лондон диктует внешнюю политику. Почему ЕС рискует разрушить себя изнутри, как война в Украине используется для централизации власти и какие два ключевых условия могли бы остановить конфликт, в интервью спецкору Pravda.Ru Дарье Асламовой рассказывает экс-глава миссии ОБСЕ в России, доктор по теории международных отношений, член общественного совета венгерской Академии наук, посол Дьёрдь Варга.
— Здравствуйте, господин Варга. Мы с вами находимся в Будапеште, столице Венгрии, и говорим о внешней политике страны. Венгрия — небольшая держава с небольшим населением, но при этом оказалась в центре внимания мировых игроков. С чем это связано? Чем вы объясняете такое влияние?
— Причину, по которой Венгрия стала эпицентром этих процессов, трудно назвать однозначной, но можно предположить. Немногие правительства в рамках Евросоюза ведут политику сохранения государственного суверенитета, а Венгрия это делает почти два десятилетия. И это совсем не нравится глобалистам.
Сейчас эти тенденции особенно заметны в условиях конфликта и войны. Когда идёт процесс принятия решений, глобалистам удобнее иметь единый, централизованный, однополярный МИД внутри Евросоюза — это ускоряет согласование. Но если кто-то настаивает на своей позиции, способен аргументировать и предлагает альтернативные условия урегулирования — это мешает.
— В России очень внимательно следят за событиями в Европе. Для нас очевидно — не знаю, насколько это очевидно здесь — что Европа готовится к большой войне с Россией. Мы видим это не только по заявлениям, но и по фактам: Европа активно вооружается, выделяются огромные бюджеты, готовятся порты, аэродромы, дороги. Это фактическая милитаризация. Вы с этим согласны?
— Да, я согласен, что такой процесс идёт. И сам боюсь его, потому что считаю, что он не ведёт к миру. Если мы поднимаем уровень милитаризации, мы будем искать возможности потом использовать военную технику, которую сейчас больших объемах будем производить.
Уже в июле на саммите НАТО было принято решение: 5% от ВВП направить на военные расходы. Это значительный рост — раньше ставка составляла 2%.
Военный бюджет увеличится в 2,5 раза. А значит, возрастут и масштабы вооружённых сил, и объёмы техники. Мы создаём такую мощь, которая, на мой взгляд, не будет способствовать миру.
Я против этого процесса, но он уже идёт. Это не просто идеология — это конкретные шаги, решения, которые уже приняты. Что будет дальше — в течение десяти лет или позже — какие решения будут приниматься в рамках этого бюджета, пока неизвестно. Это может привести к созданию мирной Европы, а может — к использованию накопленной военной силы.
Российско-украинский конфликт как прокси-война
— В России мы рассматриваем российско-украинский конфликт не как конфликт с Украиной, а как противостояние с НАТО, с Западом. А как вы его оцениваете?
— Сейчас, после того как новым президентом США стал Дональд Трамп, говорить об этом стало проще. Господин Трамп и его администрация признают, что это прокси-война между США и Россией, происходящая на территории Украины.
6 марта этого года господин Рубио, госсекретарь США, признал, что это прокси-война. То есть это официальная позиция США.
А если США — то, естественно, и союзники по НАТО. США — самая сильная страна и фактически руководитель альянса. И сейчас возникает противоречие: с одной стороны лидер группы признаёт, что это прокси-война, а с другой стороны говорит, что её нужно как можно скорее закончить.
Политика Трампа и коалиция желающих
— Мы видим, что президент США действует не всегда однозначно, но все же, по состоянию на октябрь 2025 года, господин Трамп уже сделал шаги, направленные на урегулирование конфликта. Во-первых, он признал, что это прокси-война. Затем — признал легитимные интересы России в сфере безопасности на её границах. Он также заявил, что, если бы стал президентом в 2020 году, эта война не началась бы. По его словам, ответственность за конфликт несут не только президент России, но и президенты Украины и США.
Позже он принял решение прекратить финансирование этой войны. С точки зрения американского народа — это позитивный шаг. Но для нас, европейцев, не очень, потому что теперь финансовую нагрузку за войну придётся нести Европе.
Здесь возникает противоречие: есть политика администрации Трампа, и есть политика так называемой "коалиции желающих".
Как мы видим, эту группу инициирует и возглавляет Великобритания. Уже 2 марта, когда коалиция была сформирована, стало ясно, что наиболее заинтересованной стороной является именно Лондон. И две недели назад в Лондоне снова прошла встреча членов этой группы.
Очевидно, что коалиция не хочет финансировать войну самостоятельно. Она стремится переложить эту задачу на Евросоюз и страны НАТО. Участников коалиции меньше, они могут финансировать, но не хотят. Их цель — чтобы весь Евросоюз взял на себя расходы. То есть фактически Великобритания пытается переложить финансовую ответственность за войну на ЕС.
Роль Великобритании во внешней политике ЕС
— Это даже можно рассматривать как отдельный вопрос — насколько это корректно. Ведь Великобритания покинула Евросоюз несколько лет назад. А теперь европейские элиты — госпожи Урсула фон дер Ляйен, Кая Каллас — фактически передали руководство внешней политикой ЕС Лондону.
Да, сегодня Великобритания де-факто ведёт внешнюю политику Евросоюза по Украине и России. С моральной точки зрения, это даже оскорбительно. Я — гражданин страны ЕС, а премьер-министр Великобритании, которая не является членом Союза, определяет внешнюю политику ЕС по ключевым вопросам — Украине, России, войне. И порой — в противовес политике администрации Трампа.
Трамп, когда пришёл к власти, сразу заявил: "Это не моя война". Это было его чёткое заявление. Было видно его стремление выйти из этого конфликта, сбросить ответственность на Европу. Но, по-видимому, ему это пока не удаётся.
Двойная роль США в конфликте
— Сначала говорилось о полном прекращении финансирования, но поставки оружия продолжаются, не прекращаясь ни на день. Трампу не удалось сделать эту войну исключительно войной Европы с Россией. США всё равно остаются её участником. Чем вы объясняете этот провал?
— Упорством Европы — тех сил, которые сейчас находятся у власти. Попробую для себя сформулировать проблему. Господин Трамп ещё в своей прошлогодней кампании говорил, что хочет остановить эту войну. После 20 января, когда он снова стал президентом, он продолжил эту линию.
Иногда кажется, что Трамп действительно стремится к урегулированию конфликта, но при этом он всё же готов поставлять оружие, продолжает сотрудничество, которое было при Байдене — разведка, подготовка военных и прочее.
Почему так происходит? На мой взгляд, именно двойная роль США в этом конфликте и создаёт проблемы. С одной стороны, США — участник войны. Господин Рубио признал, что США воюют с Россией на территории Украины. Это роль участника. С другой стороны, США претендуют на роль посредника: господин Трамп предложил себя как медиатора, готового содействовать урегулированию и завершению конфликта.
Эта двойственность — продолжать войну, как это делала администрация Байдена, и одновременно не оставлять европейских союзников без поддержки, при этом выступать как актор, стремящийся к миру, — создаёт внутреннее противоречие. И, как мы видим, уже девять месяцев с момента вступления в должность, играть такую двойную роль крайне сложно.
15 августа — встреча с президентом России в Аляске, 18 августа — встреча в Вашингтоне с президентом Украины и представителями клуба "желающих", затем за несколько часов до визита президента Украины в США 17 октября объявление о встрече в Будапеште с президентом России, которая через два-три дня отменяется. Это постоянные колебания. Для меня это — противоречие между двумя ролями администрации господина Трампа: посредника и участника войны.
Бунт европейских государств
— Фактически это выглядит так, будто на Аляске было принято решение двигаться к урегулированию конфликта, но неожиданно европейские государства, считавшиеся сателлитами США, взбунтовались. Это бунт против начальника?
— Да, я согласен, что процесс именно такой. Именно под влиянием европейцев была отменена встреча в Будапеште.
Я оцениваю последствия этой ситуации и могу сказать: европейские элиты, на мой взгляд, совершают серьёзную ошибку.
Европейские элиты рискуют разрушить Европейский Союз. Они рискуют разрушить саму Европу.
А цифры и факты, которые мы видим, — действительно тревожные.
Экономический упадок Евросоюза
— Вы говорили, что в 2008 году экономика ЕС была сильнее, чем экономика США?
— Да. В 2008 году ВВП Евросоюза составлял около 16 триллионов долларов, а США — 14. Прошло 16 лет. В 2024 году ВВП США вырос с 14 до 29 триллионов — рост более чем на 100%. А Евросоюз — с 16 до 19 триллионов. То есть максимум 20% роста за 16 лет. Какой менеджмент ведёт Евросоюз? Почему такой слабый результат?
Посмотрим на Германию — там идёт деиндустриализация. В Италии и Франции — государственный долг превышает 100% ВВП. В Греции — 150%. И при этом и эти страны спокойно голосуют за новые санкции, которые действуют как смирительные рубашки для экономики 27 стран ЕС.
Самоубийственная политика санкций ЕС
— Вы считаете, что санкции вредят экономике самого Евросоюза?
— Да. Если политики чувствуют ответственность за свою страну, они должны задуматься о последствиях, когда голосуют за девятнадцатый пакет санкций. Эти санкции бьют по экономическим акторам внутри самого ЕС.
Евросоюз отказался от российской энергии — газа, нефти — и теперь покупает её у США, иногда в 4-5 раз дороже. Он ушёл с российского рынка: автозаводы, предприятия — всё передано Китаю и другим странам.
Если посмотреть на ЕС как на глобального экономического игрока: 450 млн жителей против 1,5 млрд в Китае. Это в 3-4 раза больше рабочей силы. Европа отказалась от дешёвой энергии, а Китай её получает. Технологии — сопоставимые. Ресурсы — у Китая дешевле. По всем категориям Китай выигрывает.
А Европа? Принимает новые меры против себя. Если был 19-й пакет санкций, будет и 20-й. Всё это — из идеологических причин, чтобы победить в войне, в которой Евросоюз официально не участвует. Ни НАТО, ни ЕС не являются участниками — это их официальная позиция. Тогда зачем разрушать себя?
Это даже не помогает Украине. И ещё - цель пригласить Украину в Евросоюз, дать ей членство. Но в условиях, когда ЕС уже утратил возможность быть соперником США, Китая, Индии, мы углубляем кризис, приглашая страну, где идёт война. То есть фактически импортируем войну в Евросоюз — со всеми последствиями.
Условия вступления в Евросоюз
— Вы говорите, что раньше требования к кандидатам были строже?
— Да. Когда Венгрия стала членом НАТО в 1999 году, а затем Евросоюза в 2004-м, требования были очень серьёзные. Например, страна-кандидат не могла вступать с нерешёнными историческими проблемами.
Венгрия подписала базовые соглашения с Румынией, Словакией, Украиной. Мы закрыли все исторические споры, связанные с Первой и Второй мировыми войнами. Признали границы, а наши соседи — обязательства по защите венгерского национального меньшинства. Только в таких условиях мы смогли стать членом ЕС.
Сегодня, если посмотреть на Украину, она юридически может настаивать на границах 1991 года, но фактически никто не знает, где пройдут новые границы. Никто не знает точное население страны — 20, 30, 40 миллионов? Это всё открытые вопросы.
Если Украина вступает в Евросоюз в условиях войны, то и сам Евросоюз оказывается втянутым в войну.
А это значит, что все последствия конфликта распространяются на 450 млн граждан ЕС. Экономически это означает, что у союза появляется юридическое обязательство финансировать войну.
Сегодня таких обязательств нет. Есть страны, которые добровольно финансируют — если хотят. Но клуб "желающих" стремится, чтобы все стали его участниками. А если Украина станет официальным членом ЕС, тогда Союз будет обязан нести политическую, экономическую и финансовую ответственность — и за Украину, и за продолжение войны в Европе. Это очень сложная ситуация, которую я сам наблюдаю.
Будущее Евросоюза
— Вы сами говорите, что политика ЕС ведёт к разрушению союза. Вы верите в его будущее как структуры?
— Я не скажу, что они хотят разрушить Евросоюз. Я скажу, что они его разрушат. Я не думаю, что преднамеренно. Надеюсь, что нет. Но фактически — они его разрушают.
Политическая целостность нарушается: не все страны согласны с текущей политикой. Моральная целостность тоже под угрозой.
Если внутри ЕС или НАТО кто-то может взрывать стратегическую инфраструктуру — как в случае с "Северным потоком" — это уже серьёзный сигнал.
Есть версии, что Украина участвовала в этих взрывах. Германия обратилась к Польше с запросом на выдачу гражданина Украины, связанного с этим делом. Польша отказала. Премьер-министр Польши заявил, что проблема — это сам газопровод, а не его взрыв. Это уже моральный конфликт.
Мы живём в Союзе, где важнее разрушить инфраструктуру партнёра, чем закончить войну. Здесь есть противоречия. Недавно министр иностранных дел Польши, господин Сикорский, выразил надежду, что украинские дроны уничтожат элементы нефтепровода "Дружба", ведущего в Словакию и Венгрию. То есть речь идёт о разрушении инфраструктуры союзников — странами, которые даже не являются членами ЕС.
Это нюансы, которые очень трудно понять. И то, что я вижу за этими процессами — это паника.
Паника европейских политиков
— Вы говорите, что некоторые политики сами несут ответственность за причины этой войны?
— Да, это проявление паники — когда политики, частично причастные к возникновению конфликта, пытаются отстраниться. Господин Сикорский, например, 21 февраля 2014 года был одним из гарантов соглашения между президентом Януковичем и украинской оппозицией по урегулированию внутриполитического кризиса. Тогда же его подписали господин Штайнмайер — нынешний президент Германии — и сам Сикорский, тогда министр иностранных дел Польши.
Но уже на следующий день произошёл государственный переворот. И ни один из этих гарантов не заявил: "Я был там, я не согласен, я требую санкций против тех, кто нарушил соглашение". Я ни разу не слышал, чтобы Сикорский или Штайнмайер публично подняли этот вопрос.
— А если заглянуть в будущее — сколько лет жизни вы отводите Евросоюзу как структуре?
— Я могу сказать, как я это вижу: Лиссабонский Договор — это фактически конституция ЕС — должен работать. Если там прописано, что для принятия решений по внешней политике нужен консенсус, значит, это закон. Если одна или две страны не согласны с предложениями Парижа, Берлина или Брюсселя, решение не принимается.
Внешняя политика ЕС — это тот максимум, по которому должно быть согласие. Если его нет, значит, тогда надо определить более скромные цели или оставить эти вопросы на уровне дипломатии 27 стран. Это принцип.
Если в договоре указано, что страны-члены имеют право самостоятельно определять, откуда закупать энергоносители, то это тоже закон. И никто не должен вмешиваться в наши решения по газу или нефти. Такого Евросоюза, где политики с привилегиями определяют судьбу других стран, никто не хочет.
Сохранение суверенитета Венгрии
— Вы считаете, что Венгрия должна сохранять суверенитет?
— Моя личная точка зрения: суверенитет — это наша национальная гордость. Венгерская государственность насчитывает более тысячи лет. Мы не отказались от суверенитета ни во времена татаро-монгольского нашествия в XIII веке, ни под турками, ни в Австро-Венгрии, ни при гитлеровской Германии, ни при Варшавском договоре.
И сегодня, несмотря на давление со стороны госпожи Урсулы фон дер Ляйен, Венгрия не хочет терять суверенитет — особенно во внешней политике. Если страна теряет право принимать самостоятельные решения, она фактически перестаёт существовать как субъект международных процессов.
Решения не должны приниматься от нашего имени в Брюсселе, Берлине или Париже. Евросоюз нужен — экономическая интеграция полезна. Но за её пределами не нужно отказываться от суверенитета. Лиссабонский Договор предусматривает интеграцию по бытовым вопросам, но не передачу суверенитета по внешней политике. Отказ от суверенитета в этой сфере — опасен и неприемлем.
Евросоюз как экономическая зона
— Евроинтеграция, безусловно, полезна — как, например, Шенгенская зона, где удобно перемещаться между странами.
Экономически — тоже. 27 стран имеют прямой доступ к общему рынку. Это мощный инструмент. Общая внешняя политика — это хорошо. 450 миллионов человек, 27 стран — это глобальный актор. Совокупность экономики, технологий, человеческого потенциала. ЕС может играть глобальную роль, чего не может сделать отдельно Эстония, Литва, Хорватия или Венгрия.
Но в сфере внешней политики есть чёткий регламент. Брюссель и страны-члены должны его соблюдать. Проблема в том, что некоторые не уважают эти правила. А одно из них — право не согласиться с инициативами Еврокомиссии. Консенсус обязателен. Но некоторые хотят принимать решения без него. Мы с этим не согласны.
ЕС должен работать по действующим правилам. Если нужен консенсус — никто не должен пытаться лишить Венгрию права голоса только потому, что ей не нравится предложенное решение, противоречащие ее национальным интересам.
ЕС — полезный инструмент. Если его использовать корректно, он усиливает представительство стран на глобальной арене. Но сейчас война на Украине используется для централизации власти в ЕС. Некоторые политики от имени глобалистов абсолютизируют эту войну.
Абсолютизация войны и централизация власти в ЕС
— То есть, по сути, под предлогом войны хотят ускорить принятие решений?
— Да. Они говорят: нужно действовать быстро. А быстро — значит, без консенсуса. Но если эта практика продолжится, через два года будут страны, потерявшие суверенитет.
Рейтинг поддержки господина Макрона во Франции на этой неделе — 11%. И при этом он заявляет, что готов отправить в Украину 2000 легионеров. Лучше бы занялся внутренними проблемами Франции, чем эскалацией войны.
И никто не говорит о том, как её закончить. А есть две ключевые причины конфликта: отсутствие нейтралитета Украины и дискриминация национальных меньшинств.
Господин Трамп уже говорил, что Украина не может стать членом НАТО. Но клуб "желающих" пока не идёт в этом направлении. Гарантировать нейтралитет — было бы простым решением.
Второй вопрос — права национальных меньшинств. С 2014 года страдали венгры, поляки, румыны, русские. В декабре 2023 года был принят закон, который вернул 70-80% прав венграм, полякам, болгарам. Но русскому меньшинству права не вернули — это зафиксировано в законе от 8 декабря.
ЕС мог бы вмешаться. С 2014 года миллионы людей страдают — это может стать причиной войны со стороны крупного соседа. Значит, можно было предупредить руководство Украины, что Россия, которая является членом Совета Безопасности ООН, имеет исторические, культурные и языковые связи — она, может быть, не будет терпеть.
Если клуб "желающих" действительно хочет закончить войну, он должен думать в двух направлениях: нейтралитет Украины и соблюдение прав человека, включая полное восстановление прав национальных меньшинств. Потому что поставки оружия не решают этих двух стратегических причин, которые и стали основой конфликта.