«Украина не сможет победить»: Такер Карлсон — о Путине, Европе и терактах 9/11

Американский журналист Такер Карлсон дал интервью RTVI US. В беседе с ведущим Шоном Стоуном он рассказал, почему считает президента России Владимира Путина самым популярным политиком в мире, как, по его мнению, Путин на самом деле относится к Западу, может ли Европа «победить» Россию, какое будущее ждет Украину, кто стоит за убийством политического активиста Чарли Кирка и может ли президент США Дональд Трамп «спасти Америку».

О военном конфликте между Россией и Украиной:

Этот конфликт не только не разрешен, но и разгорается, что меня очень беспокоит. Все это очень сложно, но, с моей точки зрения, было большой ошибкой позволить вести переговоры [президенту Украины Владимиру] Зеленскому, который не был переизбран и не имеет морального права чем-либо управлять.

О положении Украины:

Украина не может выиграть эту войну. Все, что из-за нее происходит, разрушает Европу. Она уже разрушила Украину, которая, кстати, перестанет быть нацией… Они изменили закон в Украине, чтобы иностранцы могли покупать сельскохозяйственные земли. Они могут покупать землю Украины. Мужское население страны было уничтожено. Они собираются заселить ее мигрантами из стран третьего мира, и Украины больше не будет.

И я действительно думаю, что таков и был план, если честно. Я не хочу строить догадки, но я действительно считаю, что это самое печальное, что я видел за пределами своей страны, — то, что произошло с Украиной. И я это серьезно.

О Европе и ее отношениях с Россией:

Посмотрите на соотношение долга к ВВП в некоторых из этих европейских стран… Я провел много времени в Европе, я люблю Европу, мои предки были оттуда. Я настроен проевропейски, но Европа разваливается на глазах, и разваливается она потому, что те же люди, которые… Те же идеи, которые втянули нас в эту войну с Россией, доминировали в Европе в течение 80 лет. И это полностью разрушило ее после тысяч лет создания этой невероятно сложной и прекрасной культуры, величайшей из всех, что когда-либо видел мир. Эта христианская цивилизация была полностью разрушена за сто лет. И мне от этого безумно грустно.

С практической точки зрения, нет, конечно, они не победят Россию. Россия — это промышленная держава, держава с ресурсами, а также близкий военный союзник Китая на данном этапе. Это смешно. Конечно, они не победят Россию. Все, что они могут сделать, — так это уничтожить себя и весь мир из-за обмена ядерными ударами. Так что это безумие. Я не знаю, кто за этим стоит. Знаете, меня это очень расстраивает, потому что я считаю это ужасным для всего мира и особенно ужасным для США. И это можно исправить.

О Крыме:

Они [Запад] делают вид, что Крым сейчас находится в составе Украины, и они хотят вернуть Крым. Это какое-то ребячество, я не могу с этим согласиться. Это слишком глупо и слишком безрассудно. Это так безрассудно… У меня достаточно прилагательных, но я действительно очень огорчен этим.

О критике за «пророссийские взгляды»:

Думаю, что большинство людей уже прошли ту стадию, когда тебя называют марионеткой Путина, да кому какое дело? Заткнись. Кого это волнует? Мне все равно, что вы обо мне думаете. Я работаю на Катар и Путина? Ладно. Так получилось, что мне очень нравится Россия, и, раз уж на то пошло, мне очень нравится и Катар. Но ни одна из этих стран не нравится мне так сильно, как США. И в этом-то вся суть.

О том, изменились ли взгляды Карлсона после интервью с Путиным:

О, конечно. Да. И совсем не так, как я ожидал. Мне кажется, что [президенту России Владимиру] Путину на самом деле нравится Запад… Я думаю, что Путин, вероятно, любит Запад больше, чем любой, кто потенциально мог бы заменить Путина, это точно. Знаете ведь, он провел свою молодость в Германии, в Восточной Германии, будучи офицером КГБ. Вероятно, как мне показалось, он смотрел по другую сторону [Берлинской] стены и думал: «О, красивые девушки, ночные клубы. Мне бы тоже хотелось чего-нибудь такого».

Это не моя страна, это не мой язык, это не моя культура. Есть много вещей в России, которые я не понимаю. Но на первый взгляд Россия — прекрасная, цивилизованная и христианская. Это древняя культура, впечатляющая культура. Я всегда любил русскую литературу. Я всю жизнь много путешествовал, поэтому всегда понимал, что каждая страна видит мир через собственную линзу, через призму своих интересов. Я не был удивлен, когда узнал, что точка зрения России, точка зрения Путина, она очень российская. Конечно это так, так и должно быть.

О Владимире Путине:

Путин — самый популярный лидер в мире, с большим отрывом. Допустим, вы находитесь в Западной Европе, Канаде, в англоязычном мире, за пределами англоязычного мира, в Азии, на Ближнем Востоке, в Восточной Европе. Вы не встретите никого, кому бы не нравился Путин, Путин словно всемирная знаменитость. Знаете, это будто бы стыдно говорить, просто я путешествую и я знаю. Так почему же так? Потому что Путин во многом поставил интересы своей страны выше своих собственных, в отличие от западных лидеров…

Об «упадке» Запада и России как «вдохновляющем примере»:

То, где я живу сейчас, очень похоже на Россию 90-х. Я действительно считаю, что страны и цивилизации проходят через циклы, и мы, безусловно, находимся в фазе спада. И не только Запад, а весь промышленно развитый мир. Южная Корея совершает самоубийство. В Канаде убивают своих собственных граждан в рамках программы MAID (Программа эвтаназии Medical Assistance in Dying, «Медицинская помощь при умирании». — Прим. RTVI), это сейчас происходит очень открыто.

И поэтому я думаю, что в некотором смысле Россия является вдохновляющим примером для всех нас. Потому что [если сравнивать ситуацию] 25 лет назад и теперь, что бы вы ни думали о России, это процветающая страна с чувством собственного достоинства и целеустремленностью. И все показатели, думаю, это подтверждают. Так что, как говорится, можно выйти из этого штопора, но мы сейчас находимся в штопоре.

О том, почему Запад «ненавидит» Россию и страны Персидского залива:

В России произошло духовное возрождение, и это одна из причин, по которой Запад так ее ненавидит. Они хотят уничтожить ее, потому что это христианская страна, и это первое, что они сделали, когда захватили Украину. Первым делом они запретили церковь, чтобы превратить страну в еще один тренировочный полигон Запада. И я понимаю это, это духовная борьба.

Кстати, это одна из причин, по которой они ненавидят Персидский залив. Как вы знаете, я христианин, а шесть стран Персидского залива — мусульманские. Вы знаете, их теократия действительно… Но они процветают, потому что у них есть духовная основа. Таково мое мнение.

Я думаю, что дело не только в нефти. Экваториальная Гвинея не процветает, хотя там много нефти. Венесуэла не процветает, но страны Персидского залива процветают. Почему? Потому что они основаны на вере в бога. Именно это и нужно для спасения нашей страны.

О том, что избиратели Трампа думают об итогах его первых девяти месяцев второго президентства:

Избиратели Трампа в целом довольны им. По крайней мере, так показывают опросы. Как и все, я сосредоточен на определенных вопросах. И с моей точки зрения, один из главных вопросов, на котором я сфокусирован, — это война в Восточной Европе, которая, по моему мнению, потенциально может стать причиной Третьей мировой войны и ядерного уничтожения.

Ставки высоки как никогда. И я хочу, чтобы это было разрешено таким образом, который будет полезен США, потому что я все же американец и у меня много детей. Я хочу, чтобы они жили в процветающей стране. И я считаю, что этот конфликт может в значительной степени определить их будущее. Я знаю, что большинство американцев так не считают, но я твердо убежден в этом.

О том, можно ли «спасти» Америку и «сделать ее снова великой» при Трампе:

Да, у нас есть выход из этой ситуации, абсолютно. Знаете, Трамп не управляет правительством в одиночку. Я знаю некоторых людей в правительстве — конечно, не всех, но некоторых из них я знаю очень хорошо, на личном уровне, на уровне «можешь остаться у меня дома». И это очень искренние люди.

Есть и неискренние люди, и я думаю, что очевидно, кто это такие. Но есть и по-настоящему искренние, бескорыстные, альтруистичные люди. В США таких людей становится все меньше, а ведь в Америке моей молодости было много альтруизма — [по принципу] «я занимаюсь этим, потому что это хорошо для всех, а не обязательно для меня». И я думаю, что с тех пор, как страна стала олигархией, с тех пор, как Билл Экман (Американский миллиардер, основатель и управляющий хедж-фондом Pershing Square. — Прим. RTVI) взял власть в свои руки, этот дух исчез.

Но он продолжает жить в некоторых людях. И они занимают несколько ключевых постов в Белом доме, и я очень благодарен этому. Так что да, конечно, есть возможность сделать все гораздо лучше, намного-намного лучше, чтобы остановить падение. Для этого, несомненно, потребуется религиозное возрождение, потому что главные проблемы в человеческих жизнях не внешние, а внутренние. Они связаны с тем, что в вашем сердце.

Об открытом доступе к правительственной информации:

Я в целом поддерживаю раскрытие информации. Я не считаю, что в демократическом государстве правительство имеет право брать деньги у народа, действовать от его имени, а затем лгать ему об этом и скрывать доказательства, что и происходит в США на протяжении нескольких поколений. Поэтому я за обнародование, например, досье по делу Джона Кеннеди, которое до сих пор не раскрыто. Кстати, я не думаю, что люди знают об этом.

Я за раскрытие всей информации, которая не имеет прямого отношения к текущим операциям, связанным с национальной безопасностью. Это может быть все досье по событиям 11 сентября. Я хотел бы увидеть его полностью. Мы имеем право ознакомиться с ним целиком. И в том числе с файлами правительства США по делу Джеффри Эпштейна.

О том, почему власти США не раскрывают «файлы Эпштейна»:

Трамп убежден, что это похоже на «Рашагейт» и что это замысловатая попытка демократов свергнуть его администрацию. Он в это верит, он мне это говорил. Я не думаю, что это так. Думаю, большинство людей, замешанных в деле Эпштейна, не голосовали за Трампа. Так что я просто искренне не согласен с этим. И я считаю, что это неправильный посыл всем избирателям Трампа.

Знаете, судьба Америки не будет зависеть от «файлов Эпштейна», но проявление усилий для добросовестного раскрытия информации действительно очень важно для поддержания доверия. А если этого не делать, то доверие можно потерять. И тогда, безусловно, произойдет серьезная потеря доверия… Без всякой причины! Я думаю, что если бы мы знали все об Эпштейне, то это не нанесло бы ущерб Трампу, это помогло бы Трампу.

Конечно, там много всего. Само собой, у Эпштейна были связи с разведкой США, разведкой Израиля, разведкой Великобритании и, по-видимому, еще разведкой Франции… Британская королевская семья… У этой истории много щупалец. И есть самые разные люди, которые не хотят, чтобы информация была раскрыта. Дело не только в Трампе, но Трамп сейчас у власти.

И я бы сказал публично то, что сказал ему напрямую, а именно, что я считаю это ошибкой: «Мне кажется, вы неправильно это понимаете. Если вы раскроете всю эту информацию, то это поможет вам. Это поможет добиться справедливости, что куда важнее, чем когда кто-либо из нас по отдельности делает правильные вещи, говорит правду, следит за тем, чтобы виновные были наказаны, а невиновные — нет. Справедливость, как абстрактная цель, имеет огромное значение. А справедливости не добьешься с ложью и тайнами».

На мой взгляд, символически это очень серьезный вопрос, который не был решен должным образом. И это навредило администрации Трампа, и я огорчен этим.

О «нападках» на свободу слова в американских СМИ:

Меня сильно беспокоит злоупотребление свободой прессы. Меня не беспокоит ситуация с Джимми Киммелом (Ведущий телешоу Jimmy Kimmel Live! на АВС, которое временно сняли с эфира после его слов об убийстве консервативного политического активиста Чарли Кирка. — Прим. RTVI). Я беспокоюсь о тех оставшихся из нас, кто ведет все свои политические дискуссии онлайн в социальных сетях.

Что имеет значение, так это Facebook*, Google, TikTok и X, вот что важно. И они подвергаются нападкам, они подвергаются жесткой цензуре. И это затрагивает не только Джимми Киммела, но и 350 миллионов других американцев, чье самое основное право человека, закрепленное в первой поправке к Конституции, ущемляется. И я думаю, что это ужасно.

Но люди, которые, как мне казалось, были на моей стороне, самыми первыми вскочили и сказали: «Нет, нет, нет. Те, кто критикует события в Газе, что бы там ни происходило, их нужно депортировать». Я бы не назвал события в Газе войной, но там происходят убийства.

Мне запрещено выступать со сцены, потому что я подверг сомнению, в очень мягкой форме, действия израильского правительства. Чтобы меня поняли правильно, я никогда не был ненавистником Израиля. Я не ненавистник Израиля сейчас и, вероятно, никогда им не буду. Я просто не хочу, чтобы нас втягивали в войну с Ираном. И я не хочу цензуры в своей стране. А израильское правительство продвигает и то, и другое. И только за то, что я это сказал, люди, которые, как я думал, были на моей стороне в вопросе о свободе слова, сказали что-то вроде: «Заткнись! Мы больше никогда не должны его слышать».

Я потрясен этим, я абсолютно потрясен этим. Наверное, мне не следовало бы быть в шоке от этого, ведь свобода слова предназначена для не имеющих власти. В этом и есть весь смысл, это великий уравнитель. Знаете, у вас много денег, а у меня их нет, но мы оба можем высказывать свое мнение. И на каком-то базовом уровне это делает нас согражданами, братьями, у нас есть что-то общее.

Но имеющие власть люди никогда не хотят, чтобы их критиковали. Они не хотят, чтобы критиковали их программы. Поэтому они всегда выступают за цензуру. Все произошло так быстро. Все эти люди, которые, казалось бы, были по крайней мере на вашей стороне… Я не согласен с их взглядами на внешнюю политику, но я думал, что мы на одной стороне в вопросах свободы слова. Нет, совсем нет. Как только они пришли к власти, они захотели, чтобы все, кто их критиковал, заткнулись. Меня это поразило.

О цензуре:

Желание цензурировать — это человеческое желание, оно гораздо больше, чем Израиль, неоконсерваторы или Америка. Оно просто есть в людях. Вы не хотите, чтобы вас критиковали. И если у вас есть власть, чтобы помешать людям критиковать вас, то возникает соблазн ею воспользоваться. Все настолько просто.

О рассуждениях, что самой серьезной угрозой для США якобы является Иран:

Мы всегда находимся на грани того, чтобы нас втянули в любую войну, которую Израиль хочет, чтобы мы вели от его имени. Это не их вина, это наша вина. Это вина нашего Конгресса и нашего руководства. У Израиля есть свои собственные цели. Я не согласен с этими целями, но это не моя страна. Вот это [США] — моя страна.

Если мои лидеры бездумно соглашаются с любым планом, который предлагает какая-то другая страна, то это измена, и я надеюсь, что они будут за это наказаны. Я серьезно. Израиль всегда пытается втянуть нас в какую-нибудь войну, постоянно, и заставить нас за это платить и рисковать жизнями наших людей. И это происходит, как вы знаете, уже много лет. Так что да, об этом известно.

Я не думаю, что с политической точки зрения это можно продать на данном этапе. Я просто не думаю, что какой-либо американский лидер может обратиться к американскому народу и сказать: «Да, действительно, Иран — наша самая большая угроза». Серьезно? Сегодня утром цена на золото превысила 4000 долларов за унцию, она составляет 4056 долларов за унцию. Что это значит? Это новая мировая резервная валюта. Это золото. Это не доллар США. Это золото.

Вот это чрезвычайная ситуация, когда золото стоит 4000 долларов за унцию. Что, черт возьми, происходит? Только не говорите мне, что Иран представляет наибольшую угрозу. Насколько мне известно, за всю мою жизнь на американской земле не было ни одного террористического акта, совершенного шиитами. Если и были, то я их пропустил. Это не самая большая угроза, с которой мы сталкиваемся. Так что заткнитесь. И я просто не думаю, что кто-то может с серьезным лицом утверждать это в данный момент.

О том, что его называют «антисемитом» или «проснувшимся правым»:

Эта конкретная клеветническая кампания проводится израильским правительством. Они достаточно открыто об этом заявляют и платят американцам за то, чтобы те занимали их позиции. Ну, я не строю догадки. Это все внезапно стало достоянием общественности. Люди берут огромные деньги за то, чтобы повторять позиции иностранного правительства, что, как по мне, неправильно и непатриотично.

А что касается нападок на меня, то они слишком глупы. Конечно, обо мне можно сказать нечто правдивое и нелестное. Я мог бы дать вам список своих недостатков, который будет длинным, но я однозначно не беру деньги у иностранного правительства. Я никогда этого не делал и никогда бы так не поступил.

Я — полная противоположность «воукизма». Я отвергаю любую политику идентичности, включая израильскую. Я просто не верю в политику идентичности. Я не выступаю в поддержку белых представителей Епископальной церкви среднего возраста из Новой Англии, к которым я сам отношусь.

Я вижу мир иначе. Я христианин. Я вижу мир, надеюсь, каким его видит бог, то есть миллиарды людей, каждый из которых, — это личность с собственной душой, все созданные богом. Я не воспринимаю мир сквозь призму групп. Я не испытываю лояльности к какой-либо этнической группе. Так что я — полная противоположность «воукизма».

Люди, которые обвиняют меня в этом, сами придерживаются взглядов «воукизма», ими буквально движет политика идентичности. И это феномен, ну, я даже не злюсь из-за этого. Мне все равно, честно говоря, потому что это слишком глупо.

Но это интересное явление, когда они обвиняют тебя именно в том, чем занимаются сами. Я помню, как Билл Кристол (Глава аппарата вице-президента США Джеймса Куэйла с 1989-го по 1993 год. — Прим. RTVI), с которым я работал много лет и который, кстати, всегда мне нравился… Когда Трамп появился на политической арене и я начал его поддерживать, Билл Кристол решил, что я нацист, и обвинил меня в том, что я, цитирую, выступаю за этногосударство, что было бы последним, чем я бы занялся. Это не мои взгляды. Если бы они были моими, я бы просто так и сказал. Но это не так.

Однако я действительно считаю, что Билл Кристол всю свою жизнь выступал за этногосударство, Израиль, который является этногосударством. Это не единственное этногосударство, но это этногосударство. И он всю свою жизнь выступал за него, ставя его выше интересов Америки. И я подумал: «Как странно, что это мне говоришь ты». Это словно толстый ребенок называет других людей толстыми. Что это такое? Кажется, Фрейд занимался этим, и есть описание этого феномена, но каждый раз это вызывает у меня удивление. Я что, беру деньги у иностранного правительства? Нет, на самом деле вы… (смеется) Это я «воукист»? Нет, это не я, это вы. Как странно.

О неоконсерваторах, Израиле и войне в Ираке:

Конечно, я всегда осознавал силу и влияние [неоконсерваторов]. Я переехал в Вашингтон еще во время учебы в старшей школе. Мой отец работал на правительство, так что я часто сталкивался с этими вещами, я часто сталкивался с политикой, работой правительства, спецслужб и всего такого с юных лет, но я не понимал этого. Я до сих пор не до конца это понимаю, но я, безусловно, пропитался этим.

И я всегда знал, что с Израилем нельзя обращаться так же, как с любой другой страной. Нужно было как бы преклоняться перед ним, проявлять уважение и не говорить определенных вещей. В то время как, знаете, если Малави, Малайзия или Бельгия сделали бы что-то, то можно было бы просто сказать об этом, но с Израилем так не пойдет. И так было всегда. И это было нормально.

Я не особо задумывался об этом. На самом деле, мне все равно. Я люблю Израиль как страну, я люблю Иерусалим. Это по-прежнему мой самый любимый город в мире, и всегда им будет, я его люблю. Я не был против Израиля как места, как страны, и мне нравятся некоторые люди в израильском правительстве, которых я знаю лично.

Но со временем я начал понимать, что интересы Израиля и Америки сильно различались, и, знаете ли, жить в условиях глобальной войны с терроризмом… Господи, что? Непосредственное наблюдение за происходящим реально изменило меня, война в Ираке полностью изменила меня. Я не очень хорошо понимал ситуацию, пока в декабре 2003 года не побывал в Ираке и не был потрясен катастрофой, которая там царила. И я заметил одну вещь: многие из тех, кто принадлежит к неоконсерваторам — к слову, это не синоним слова «еврей», они вовсе не все евреи.

Кстати, Джон Болтон (Экс-советник президента Трампа по национальной безопасности. — Прим. RTVI) не еврей, но он такой же энтузиаст неоконсерватизма, как и все остальные. Но я общался со всеми этими людьми. Я хорошо их знал, работал с ними и никогда не считал их умными. Никогда так не думал. Не понимаю, почему все говорят: «О, Кристол, какой гений». Он едва умеет писать. Он вовсе не гений. У него IQ выше среднего, он не гений, он не умен. Боб Каган (Политолог и муж Виктории Нуланд, бывшей официальной представительницы Госдепа США при президенте Бараке Обаме, экс-помощницы госсекретаря по делам Европы и Евразии. — Прим. RTVI) и вовсе идиот. Он учился в Йеле**. Я думал: «Как такое вообще возможно?» А Джон Болтон — он действительно глупый. Просто неумный человек, не читает книг… Я знал об этом.

Но когда я приехал в Ирак и увидел мир, который они создали, то понял, что это мир, созданный глупыми людьми, неразумными людьми, которые не имеют представления о том, что творят. Так что для меня радикальным фактором стала их некомпетентность. Люди всегда говорят, что, мол, Билл Кристол — это мозг Дэна Куэйла [Вице-президент США при президенте Джордже Буше-старшем. — Прим. RTVI]. Я почти уверен, что Дэн Куэйл умнее Билла Кристола. Знаете, у Билла Кристола была колонка в «Нью-Йорк Таймс», но они ее закрыли, потому что он не мог написать ее, потому что он слишком тупой, чтобы написать статью на 750 слов. Он был довольно глупый.

О работе спецслужб перед терактами 11 сентября:

Во-первых, у ЦРУ явно была информация… Я имею в виду, что Джон Бреннан (Глава ЦРУ при президенте Бараке Обаме. — прим. RTVI) был начальником представительства в Эр-Рияде, когда 13 из 19 угонщиков получили визы для въезда в США. А позже он, конечно, стал директором ЦРУ. ЦРУ следило за группой этих парней по всему миру, а затем и в США, и продолжало следить за ними в США. И они не сообщали об этом ФБР, это хорошо известно. Моссад знал, что они были там, также следил за некоторыми из этих парней, по крайней мере, за несколькими из них.

Теперь о том, что им было известно… У меня нет доступа к их базам данных, поэтому я не знаю, я не могу сказать наверняка. Но они знали, что эти парни были плохими людьми. Они знали, что они были здесь. Они знали об их намерении совершить акты насилия в США.

Знали ли они, что те собираются совершить теракт 11 сентября? Опять же, я не знаю. Очевидно, что израильтяне что-то знали, потому что некоторые из них были арестованы 11 сентября за то, что они снимали на видео падение башен и праздновали. И это не догадка, это показано в допросах ФБР. Это не антисемитизм, евреи тут ни при чем. Это разведывательная служба иностранного государства в нашей стране.

И в этом заключается часть проблемы всей этой темы: язык был настолько искажен и узурпирован, что вы чувствуете, что если вы, как и я, стремитесь не испытывать ненависти к какой-либо группе людей — а я действительно привержен этому как христианин — и у вас есть миллион друзей-евреев, люди, которых вы любите, тоже евреи. И вы такие: «Я не хочу никого обидеть». Вы просто должны помнить: «Нет, нет, нет, я из Америки. Я родился здесь. Это моя страна. Я избиратель, я гражданин, я налогоплательщик. Если иностранное государство посылает свою разведку на мою территорию и делает вещи, которые мне не помогают, я имею право не любить это и говорить об этом».

Это не нападки на какую-либо группу. Это критика иностранного государства. Так или иначе, отчасти это просто освобождение своего разума от этих лживых утверждений. Так что все это является неопровержимым доказательством того, что они знали, что эти парни что-то замышляют.

Для меня самым убедительным и действительно самым шокирующим доказательством является то, что произошло публично, на финансовых рынках, на публичных фондовых рынках, где кто-то сделал ставку против двух авиакомпаний, United и American, чьи самолеты были захвачены в тот день, и против банков, которые находились в башнях-близнецах, которые были разрушены в тот день. И они сделали это прямо перед 11 сентября. Так что тот, кто это сделал, заранее знал об 11 сентября, как будто бы имел детальную информацию об 11 сентября.

Мы никогда не узнаем, кто это был… О, но мы знаем, кто это был! На самом деле, ФБР выяснило и заявило, что узнало, кто это был, но так и не раскрыло имя этого инвестора или инвесторов. И возникает вопрос: на каком основании можно хранить такую тайну? Где этот человек? Где эти люди? Можно ли спросить их: откуда вы знали, что произойдет 11 сентября? Мол, объясните мне это. Говорите медленнее, чтобы я мог понять. Но они этого не сделали. И поэтому я заинтересован в том, чтобы заставить людей по-новому взглянуть на эту ситуацию, задавая в первую очередь вопрос: кто нам скажет, кто эти люди?

Потому что это должна быть нить, которая покажет более широкую картину. Опять же, я зациклен на этом потому, что это не какие-то догадки, это публично подтвержденные характеристики. Это не что-то из дарквеба, это не что-то вроде предсказаний. Это произошло на Нью-Йоркской фондовой бирже. И в любом случае можно было бы ответить на эти вопросы примерно за четыре минуты.

О том, кто стоит за убийством Чарли Кирка:

У меня много вопросов по этому поводу. Нет никаких доказательств того, что какая-то группа это сделала. Я ничего не знаю о том, что было сделано через интернет, так что я просто скажу, на что я бы обратил внимание.

Не знаю, обращали ли на это внимание, что, на мой взгляд, странно, но первое, на что я обратил внимание, был этот мужчина по фамилии Зинн (Речь идет о 71-летнем Джордже Зинне. — Прим. RTVI), который был в толпе. Он вскочил и начал кричать: «Я сделал это, я сделал это, я сделал это!» А потом, по-видимому, рассказал людям в больнице, что ему заплатили за это.

Это правда? Что это было? Кто такой этот мужчина? Думаю, стоит хорошенько потянуть за эту ниточку. Может, здесь ничего особенного. Может, он просто человек с ментальными проблемами, у которого случайно нашли детскую порнографию на компьютере. Теперь мы не можем с ним поговорить, потому что он за решеткой.

Кстати, я должен уточнить, что речь идет именно о детской порнографии. Я категорически против нее, я против любой порнографии и Onlyfans, терпеть не могу все это. Так что я не защищаю порнографию, но я замечаю, что у любого, кто вступает в конфликт со спецслужбами, в конечном итоге находят на компьютере детскую порнографию, верно? Это тема, над которой шутят люди в Вашингтоне. Так что как только они нашли детскую порнографию, я сразу же подумал: «О, подождите-ка, подождите-ка…» (смеется). Окей? Я могу ошибаться. Но нам нужно знать, что это было.

Во-вторых, в соцсети X было несколько человек, которые предсказывали стрельбу. Один или двое пользователей X сказали, что 10 сентября Чарли Кирк встретится со своим создателем в Юте или что-то в этом роде, что это будет большой день для Чарли Кирка, мол, не хотел бы я быть Чарли… Или что-то в таком духе. Очевидно, они заранее знали об этом. Кто эти люди и допрашивало ли их ФБР? Я не могу получить четкого ответа на этот вопрос, что очень странно.

Третье, что, на мой взгляд, нам нужно узнать, — как этот парень (Обвиняемый в убийстве Чарли Кирка Тайлер Робинсон. — Прим. RTVI) стал радикалом? Если вы скажете мне, что он был стрелком-одиночкой, что, возможно, так и было, я не знаю… Я готов поверить, что он нажал на курок или имел оружие и находился на крыше, но как он стал радикалом? Ведь нужно многое, чтобы живущий обычной жизнью 24-летний парень стал убивать незнакомца из мощной винтовки. Как это произошло? На каких основаниях? Что его радикализировало? Расскажите мне эту историю.

А я буквально не имею ни малейшего представления. И никто не удосуживается объяснить. А потом, знаете, все эти аномалии в хронологии, которые реальны, но, возможно, легко объяснимы, я не знаю, — суть в том, что никто не объяснил это связно… И я говорил это многим людям на руководящих должностях, что, например, если вы злитесь на Кэндис (Кэндис Оуэнс, консервативная политическая активистка и ютубер. — Прим. RTVI) из-за того, что она озвучивает то, что вы считаете ложью, то, возможно, в этом вы виноваты. Возможно, вы создали здесь вакуум, который заполнился новыми теориями. Как будто так устроен мир. Поэтому я считаю, что находящиеся у власти люди должны рассказать нам, что произошло. А они говорят мол: «Ну и что?»

И последнее, что я хочу сказать: я никогда не видел ничего подобного, я никогда раньше не сталкивался с таким. Обычно, когда происходит что-то подобное, федералы тут как тут, через свои медиаканалы повсюду рассказывают, как это произошло и почему. Знаете, они пытаются контролировать историю. Я этого здесь не вижу. Я не говорю, что это плохо, но это определенно странно или необычно. Я никогда такого не видел.

Так что люди имеют полное право задаваться вопросом, что, черт возьми, произошло. Это было серьезное событие. Он был моим хорошим другом. Для меня это еще и личное. Я действительно не говорил об этом, но меня это расстраивает.

Но даже если бы я не был с ним знаком, я бы так же себя чувствовал, потому что это моя страна, и властям платят за то, чтобы исправить это, чтобы добыть факты, довести их до сведения общественности, представить их в суде и добиться справедливости. Это их работа. И поэтому мы должны злиться… если есть на кого здесь злиться или есть на кого давить, знаете, вежливо, мягко, но настойчиво. Это власти, это правоохранительные органы, как штата, так и федеральные.

О том, что Чарли Кирк был убит, предположительно, патроном калибра 30-06:

Я не знаю… 30-06 — это действительно страшный большой патрон, это патрон для охоты на оленей, это армейский патрон. Однако за эти годы я видел, как пули делали действительно странные вещи… Единственное, что я могу сказать по этому поводу, это то, что я по натуре очень скептичный человек, это моя работа. Я много стреляю, в том числе патронами 30-06 и многих других калибров. И единственное, что я скажу: нет, это нелогично.

* принадлежит компании Meta, чья деятельность по распространению Facebook и Instagram в России признана экстремистской и запрещена

** внесен в перечень организаций, деятельность которых признана в России нежелательной