Детройт (США) начала 1990-х годов был городом, где темнота жила не только ночью. Заводы гремели всё реже, улицы пустели, дома рушились, а по переулкам тянулся запах дешёвого алкоголя и крэка (форма кокаина, которая получила своё название благодаря характерному звуку «трещания» (англ. crack) при нагревании). Люди привыкли не смотреть по сторонам. А зря.
Потому что именно тогда в этом городе появился человек, чьё имя надолго вписалось в местную криминальную хронику – Бенджамин Аткинс, «убийца из коридора Вудворд» (Вудворд-авеню – главная улица и один из крупнейших проспектов Детройта, штат Мичиган, который считается основной артерией города).
На первый взгляд – обычный парень. Среднего роста, худой, с усталым лицом и глазами, будто видевшими слишком много. Никто бы не подумал, что он способен на зверство. Но под этой спокойной оболочкой пряталась пропасть. В ней – унижения, голод, страх и детство, которое никто не пожелал бы врагу.
Он родился летом 1968-го, в Детройте, в семье, где слово «любовь» давно заменили бутылкой и шприцем. Отец ушёл, когда ребёнку не было и двух лет. Мать пила, а потом просто исчезла, оставив сына в холодных стенах детдома. Там он быстро понял, что слабость – роскошь. В 10 лет воспитатель сделал с ним то, чего нельзя простить. Потом были другие – старшие ребята, случайные взрослые. И каждое новое насилие превращало внутри мальчика что-то живое в пепел.
Подростком он сбежал. Нашёл мать – ту самую, что оставила его. Но встреча стала новым ударом. Она больше не скрывала, чем зарабатывает. Бенджамин видел всё – клиентов, унижения, равнодушие. Тогда в нём зародилось то, что потом назовут патологической ненавистью к женщинам, похожим на неё. Он не кричал, не обвинял. Просто ушёл и не вернулся.
С конца 1980-х годов Аткинс жил на улице. Мыл машины, разгружал ящики, спал в приютах, ел, где придётся. Деньги уходили на наркотики – сначала «чтобы не думать», потом просто потому, что без них не мог. Он стал частью того слоя города, который почти никто не замечал. Среди бездомных и проституток он был «своим». Не шумный, не дерзкий, даже вежливый. Но стоило ему напиться – появлялся другой человек. С холодными глазами и резкими движениями.
Первое убийство случилось внезапно. Женщина, с которой он проводил ночь, сказала что-то – возможно, просто собралась уйти. В нём будто щёлкнуло. Он задушил её голыми руками, а потом просто вышел, закрыл за собой дверь и пошёл по пустой улице. Так всё и началось.
Следующие месяцы город не замечал, что пропадают женщины – уставшие, зависимые, те, кого не ждут. Их тела находили в заброшенных домах, под мостами, в старых мотелях. Иногда через неделю, иногда через несколько месяцев. Всех душили. У всех следы насилия. Но полиция тогда относилась к этому как к статистике – «ещё одна бездомная, ещё одна наркоманка». Никто не думал, что это одно и то же лицо.
К весне 1992 года всё изменилось. Слишком много совпадений, слишком похожие обстоятельства. Город начал шептаться: вдоль Вудворд-авеню ходит кто-то, кто выбирает женщин, словно по списку. Район стали называть «коридором смерти». Люди боялись выходить ночью. Но Аткинс оставался незаметным. Всё тем же «своим» – с усталым взглядом, который вызывал жалость, а не страх.
Однажды его задержали – просто потому что оказался рядом со старым мотелем, где нашли три тела. Допросили, проверили, отпустили. Никаких улик, никаких свидетелей. Он даже пошутил, что «все видят в нём монстра только потому, что он бездомный». Через пару недель он снова исчез в лабиринтах Детройта.
Полиция металась, пока однажды всё не изменилось. Одна из женщин выжила. Сломанная, но живая. Она рассказала, что мужчина пообещал дозу и тепло, а потом попытался задушить. Она чудом вырвалась. Позже, увидев Аткинса на улице, она узнала его и сразу пошла в участок.
Его арестовали. Сначала отрицал всё, смеялся, говорил, что не любит женщин вообще, что «они ошиблись». Но когда детективы показали ему психологический портрет убийцы – с детской травмой, зависимостью, ненавистью к проституткам – что-то в нём сломалось. Он заплакал, потом молчал. Через двенадцать часов признался. 11 жертв. Подробности, которые знали только убийца и следствие. Он указал место, где нашли тело, о котором полиция ещё не догадывалась.
На допросе Аткинс говорил странно спокойно. Словно всё это было не с ним. Он рассказывал, что не чувствовал вины – только злость и опустошение. Что каждая женщина напоминала ему ту, что когда-то стояла у окна с чужими мужчинами. «Я просто хотел, чтобы они исчезли», – сказал он.
Суд начался в январе 1994-го. Против него выступили десятки свидетелей, родственники погибших, бывшие знакомые. Его адвокат рассказывал про изнасилования в детстве, зависимость, травмы, пытался объяснить, что это – результат чудовищного опыта, а не злой воли. Но город не слушал. После четырёх месяцев слушаний присяжные вынесли вердикт: виновен. Судья назначил Аткинсу несколько пожизненных сроков.
Всё это время Аткинс выглядел так, будто находился в другом мире. Он не реагировал на крики в зале, на обвинения, на слёзы. Лишь однажды, услышав приговор, слегка усмехнулся. Позже, в тюрьме, он почти не говорил. Болезнь съедала его быстро – СПИД, тогда ещё звучавший как приговор без надежды. 17 сентября 1997 года его не стало. Никто не пришёл на похороны.
История Аткинса – не просто хроника убийств. Это история о том, как детство может выжечь человека дотла. Как город, глухой к боли, вырастил внутри себя монстра. Его ненавидели, боялись, забыли. Но Детройт всё ещё хранит его следы. Вдоль старой Вудворд-авеню, где ночью звенит пустота и каждый, кто знает эту историю, невольно ускоряет шаг.